«Набросок», как и слеудет из названия, весьма краток и конспективен, и вот как излагаются в нем события после смерти Тингола, Берена и Лютиен:
(гл. 14)
«Теперь Лютиэн истаивает, как истаяли эльфы поздних дней, когда Люди набирали силу и занимали землю (ибо эльфам был необходим свет Древ). В конце концов она исчезла, и Берен пропал (?умер - was lost), напрасно разыскивая ее, и сын его Диор правил после него. Диор восстановил Дориат, исполнился гордости (grew proud) и носил Науглафринг и молва о Сильмариле распространилась за пределами (Дориата). После безуспешных переговоров сыновья Феанора пошли на него войной (вторая резня среди эльфов), убили его и захватили Науглафринг. Они ссорились над ним, - так совершается проклятие золота, - пока не остался (в живых) один Маглор. Но Эльвинг, дочь Диора, была спасена и достигла устья Сириона».
Не спрашивайте меня, что бы делала там Эльвинг без Сильмарила, и как бы пошла дальнейшая история: текст был переписан с этой, первоначальной версии почти сразу – раньше, чем написана следующая главка. И так развитие событий уже то, что нам знакомо. (Но «альтернативные» истории ранних текстов – это вообще тема для отдельного разговора).
Вернемся к поставленной проблеме. Итак, Диор восстановил Дориат, стал носить Наугламир, а между тем и этим (по порядку слов в тексте), «grew proud». Эрендиль предлагает перевод «возгордился», Хьялма - "и стал он величав, великолепен". Словарные значения действительно допускают оба значения – помимо гордости и выскомения proud это еще и горды = довольный, счастливый, вызывающий удовольствие и удовлетворение; кроме того, существует целый отросток «поэтических» значений – «а) великолепный; величавый, горделивый б) высокий; благородный ».
( http://lingvo.yandex.ru/en?text=proud&st_translate=1 )
В то же время немногочисленные параллели в текстах Толкиена (Феанор и Финголфин во времена Непокоя; Люди Короля при Тар-Анкалимоне) содержат безусловно отрицательные варианты смысла того же выражения.
Заметим еще одну подробность. Сразу вслед за этой неоднозначной характеристикой (которую я буду для простоты называть «гордостью» - при кавычках) следует упоминание о Наугламире. Из этого можно было бы вывести причинную связь («возгордился, и потому…»), или же объяснение («возгордился настолько, что…»), но текст дает нам, строго говоря, простое перечисление:
Диор 1) возродил Дориат, 2) «стал горд»; 3) стал носить Наугламир» и т.д.
Что наводит на мысль, что за упомянутой «гордостью» может стоять некая реалия (событие, поведение, заявление), которая может быть и связана с остальными (возрождением Дориата, Наугламиром, отказом сыновьям Феанора), но имеет также самостоятельное бытие и значение.
Итак. Исходя из текста «Наброска мифологии», я выдвигаю предположение: упоминание о «гордости» Диора – это ссылка на некое событие, не раскрытое ввиду краткости текста. Повторяю: это – предположение. А проверять мы его будем всеми остальными текстами.
…Хотя положение с проверкой поначалу кажется безнадежным: «гордость» не упоминается, как выясняет простой просмотр текстов, не только в более поздних («Квента», «Анналы Белерианда» - 2 шт., «Повесть Лет»), …но и в более раннем «Науглафринге» из «Утраченных Сказаний» - многие идеи которого «Набросок» все еще продолжает (хотя разница между ними уже велика – и не только в объеме и стиле).
Как мы только видели, действие этого акта драмы о Сильмарилах тоже приписано силе проклятия Мима на драконьим сокровищем – «Они ссорились над ним, - так совершается проклятие золота» (мотив, очень важный, начиная с «Науглафринга» в истории падения Дориата, - но в «Сильмариллион» не вошедший, о чем опять же особая речь, и будет она не далее, как на Зиланте).
И вот что интересно, в завершающей части «Науглафринга» - после галереи побитых алчностью гномов, Тингола, эльфов-предателей – Диор выглядит на их фоне каким-то легкомысленным эстетом: он, «плохо помнил… историю Берена и Тинувиэль» - и именно потому носил ожерелье; а Камень он не пожелал отдевать, поскольку «не может он позволить, дабы Науглафринг, прекраснейшее из земных творений, был испорчен». Впрочем , далее следует и аргумент более серьезный – о страданиях Берена, добывшего Камень (и предложение ниже пояса – добыть остальные два), - что естественно, только приближает войну. Но вот что интересно – причиной названа именно клятва сыновей Феанора, с ремаркой – «не понадобилось даже проклятье Мима и дракона»! Заметим, что проклятие – а также возможные его следствия, как то жадность, скупость (или, может быть, «гордость» - или даже гордыня) не упомянуты и в отнонении Диора.
Не появляется «гордость» и позже. В следующем же тексте, «Квенте» (1930 г.), произведении уже более подробном и «повествовательном», соответствующий кусок выглядит следующим образом (также гл. 14):
«…Ибо Лютиен истаяла, как предрек Мандос, как истаяли эльфы поздних дней, когда Люди набирали силу и занимали землю, и она исчезла из мира; и Берен умер, и никто не знает, когда вновь произойдет их встреча.
После этого был Диор, Наследник Тингола, дитя Берена и Лютиен, королем в лесах, наиболее прекрасным из всех детей мира, ибо род его был тройным: от прекраснейших и лучших Людей, от Эльфов и от божественных духов Валинора; но это не защитило его от рока клятвы сыновей Феанора. Ибо Диор отправился в Дориат и на время его древняя слава возродилась вновь, хотя Мелиан более не жила в этих землях (...).
Диор же носил Сильмарил на груди, и слава об этой драгоценности распространилась далеко и широко, и бессмертная клятва была вновь пробуждена от сна».
Как мы видим, многие черты «Наброска» еще на своих местах: раздельный уход Берена и Лютиен (это изменит уже правка данной главы), возрождение Дориата, Сильмарил и слухи о нем. (А вот руководящая роль именно Клятвы, похлже, перепрыгивает сюда из «Утраченных Сказаний» - при том, что упоминания о «проклятом золоте» в истории самого Тингола доживают даже до «Повести Лет»!).
Добавлены 2 пассажа – о родословной Диора и об уходе Мелиан (опущен). Они больше не пвоторяются в других текстах по понятной, впрочем, причине: все прочие описания принадлежат традиции Анналов («Анналы Белерианда», «Повесть Лет» - в различных вариантах), по конспективности близких скорее к стилю «Наброска». Но это скорее описания.
Исчезает также – упоминание о «гордости». Появляется – титул Диор Наследник Тингола. Именно в таком сочетании ситуация сохраняется в обеих версиях «Анналов» и «Повести Лет» B (А слишком кратка, а вот C и D видимо, действительно представляют другую традицию).
К чему бы это?
Отступление об именах
(или почти про Четвудский лес;-)
Диор Наследник Тингола – не единственное прозвание (или другое имя) Диор, появляющихся в текстах, но одно из первых по времени появления. (Мы не учитываем здесь «Аусира Богатого» из «Утраченных Сказаний»).
В «Наброске» у него еще нет прозвищ.
В «Квенте» он впервые назван в недавно процитированном абзаце.
В «Анналах Белерианда» 4 тома при рождении он назван «Диором Прекрасным», в сходном с Квентой пассаже – «Диор, сын Берена и Лютиен, Наследник Тингола».
В «Анналах» 5 тома ситуация повтряется (впрочем он назван «сыном Берена», имя Лютиен опущено); Наследником Тингола его также упоминает текст «Ламмасетен» (в «Ламмасе» он – «Диор, отец Эльвинг», поскольку речь идет – как и в первом тексте, где немного другое построение фразы при том же смысле – о заимствованиях в речи гондодинских изгнанников, в том числе и какого-то количества оссириандских слов).
Теперь мы подползаем к материалам 1950х годов, и тут у нас появляются дополнительные источники! Он не пишут (увы!) о падениях Дориата, зато об именах Диора…
Вот «Серые Анналы»:
«470
§ 215. В этом году был рожден Диор Аранель Прекрасный в Гверт-и Гуинар, тот, что был позже известен как Диор Наследник Тингола, отец Полуэльфов».
Вот это уже интересно! Понятно, почему «отцом Полуэльфов» он становится после… А вот «наследник Тингола» - выражение многозначное…
Далее продолжают уже наброски продолжения Серых Анналов (опубликованы в начале главы Скитания Хурина»)
«497 Диор Полуэльф берет в жены Линдис из Оссиринада».
«Повесть Лет» B похожа на краткую редацию «Анналов» (и ее мы упомянем позже), версии C и D по неизвестной причине никаких прозвищ Диора не употребляют (хотя отдичаются уже меньшей краткостью).
И напоследок упомянем генеалогии, тоже источник, хоть и специфический. Человеческие снова называют его «Наследником Тингола», а эльфийские (неопубликованные, от чего специфичность только возрастает!) как упоминает Кристофер Толкиен, содержат именование «Диор Элухиль (наследник Тингола») . Судя по всему, мы наконец видим перевод прозвища (точнее, как раз – исходную форму); корень, с хорошей вероятностью – KHIL «Этимологий» (со сначением «следовать», ср. «Хильдор» - Люди).
{Прозвание «Элухиль» мы встречаем затем в одном из поздних текстов – «Проблеме ROS», где Диор сам говорит о себе (имя в виду в том числе знание родных языков и матери, и отца): «Я первый из Peredil (полуэльфов), но кроме этого я еще и наследник короля Эльве, Элухиль.» (Впрочем, в «Проблеме» немало других интересных данных о «Наследниках Элу» - и я надеюсь, что она еще попадется под отдельное рассмотрение.}
Кстати, об «Этимологиях». Этот источник по ходу дела был успешно пропущен (не без умысла, ибо не «событийный»), а теперь самое время вернуться к нему. Ведь мы так много упоминании различных прозваний Диора, - и даже не упомянули про смысл имени. А оно, не смотря на краткость, вполне осмысленно. Итак,
«NDEW – следовать, идти позади. (…) *ndeuro последователь, наследник: Q neuro, ср. Dor . Dior «наследник» (т.е. Тингола) (…)».
Итак, в таком случае словосочетание «Диор Наследник Тингола» выглядит (на первый взгляд хотя бы) некоей тавтологией, вызывая в памяти фразу «назовем-ка мы кошку Кошкой», а также хитрые топонимы вроде «Четвудского леса», где в значимом слове разноязычный корень со значением «лес» повторяется дважды (а в русском словосочетании – трижды!).
…Продолжение о «гордости» Диора – и об именах.
И тем не менее фраза «Диор Наследник Тингола» продолжает существовать в текстах более поздних, чем «Этимологии» (текст 1930х годов). Мало того, «Серые Анналы» добавляют подробность, что Наследником Тингола он был назван позже. И как раз так это и выглядит, между прочим, в текстах: при упоминании о рождении, женитьбе или приходе в Дориат он может быть назван «Прекрасным», «Полуэльфом» или «отцом Полуэльфов», «сыном Берена и Лютиен» (или только Берена), «отцом Эльвинг», может именоваться Диор Аранель…
Но только в двух ситуациях он именуется «Диор Наследник Тингола»: 1) ситуации «вообще» - генеалогии, филологический обзор (оба взгляда – явно в прошлое); 2) при описании ситуации прихода Диора в Дориат и начала его правления там.
Второй пример наиболее ярко иллюстрирует «Повесть Лет» B, где мы видим 2 кратких упоминания в соседних строках:
«503 (…) Диор отправляется в Дориат.
505 (весна) Вторая смерть Берена, Лютиен также умирает. Диор Наследник Тингола носит Сильмарил».
В таком случае, в сочетании с упоминанием «Серых Анналов» можно с весьма большой вероятностью заключить, что прозвание «Наследник Тингола» Диор взял себе, становясь правителем Дориата, в качестве своеобразного «тронного имени» (полный вариант которого в таком случае могли сохранить ранние «Анналы»: «Диор, сын Берена и Лютиен, Наследник Тингола»).
Причем нельзя исключить вариант, что подразумевалось здесь в таком случае не только фактическое происхождение от короля Элу и не (возможные) внешнее или иное сходство (что могло стать поводом для имени, данного при рождении), но и значение «последователь, продолжатель» - т.е. Диор таки образом брал на себя обязательство, говоря современным языком, продолжать «политический курс» Элу Тингола, стараясь возродить и сохранить Дориат как эльфийское королевство, земли мирные и процветающие.
Кому-то такие претензии сына Смертного (а фактически – двух смертных, учитывая сделанный Лютиен выбор участи) могли действительно показаться «гордостью» и даже «гордыней». Однако мы знаем, что притязания его не были безосновательны, мы… даже читали то, что может быть как раз фрагментом их обоснования:
«После этого был Диор, Наследник Тингола, дитя Берена и Лютиен, королем в лесах, наиболее прекрасным из всех детей мира, ибо род его был тройным: от прекраснейших и лучших Людей, от Эльфов и от божественных духов Валинора…»
Звучит не так уж плохо.
Мне могли бы сказать: ничего этого – ни прозвания, ни обоснования нет в «Наброске мифологии», единственном тексте, где упоминается «гордость/величие». Это действительно так, и поэтому связь «гордости» с последующей концепцией «Наследника Тингола» все же предположительна. Но у этого предположения есть немало аргументов.
Действительно, тексты, начиная от «Наброска мифологии» и до поздних версий «Повести Лет» составляют в целом, по изложению событий (как связанных с Дориатом, так и прочих) единую традицию – расширяющуюся и меняющуюся, но единую.
И в рамках этого единства, в пределах ситуации, везде описанной достаточно кратко, мы видим непрерывную цепочку: упоминание о «гордости» - титул Наследника Тингола и его (возможное) обоснование – дальнейшие упоминания Наследника Тингола, в том числе, в одном из поздних документов (генеалогии) – упоминание прозвания в синдаринском варианте (Элухиль).
«…но это не защитило его от рока клятвы сыновей Феанора». Впрочем, это уже немного другая история.
24-25.10.2006