Так вот, я ДАВНО обещала перевести фанф про Кастамира, единственный в природе (и, по-моему, неплозо написанный). И я его таки перевела, в тетрадку. А поскольку автор честно наделал подзаголовки из цитат, на прошлой неделе состоялась еще "переводческая оргия" с участием ИнныЛМ, коей я выражаю огромную благодарность - за помощь в поиске адекватных стихотворных переводов. Соответственно, источники заголовков и комментарии по поводу смотреть в конце, в примечаниях.
Сегодня набрано три эпизода из пяти, ждите продолжения.
Между прочим, первый фрагмент имеет непосредственное отношение еще к теме "Королей и Кошек". Полагаю, такая версия вам еще не попадалась, господа...
Итак,
Casapazzo
Совершенство (в своем роде)
1. dulce et decorum est
Мать, возможно, первой рассказывала ему те истории, но Кастамир лучше помнил их из уст одной из старших кузин. Он слушал, сидя у ее ног на залитом солнцем дворе, а игрушечные солдатики валялись вокруг. Ее черные волосы, заплетенные в косы, падали на плечи, когда она наклонялась. Чтобы рассказать приводя его в безмолвный трепет, историю об изгнанной королеве и десяти ее кошках.
Девять черных и одна белая – «то, что знают все», но кузина шептала ему новую версию: «девять черных» были нуменорцами древнего рода, что покинул Остров задолго до затопления и создал собственное королевство – из песка, моря, солнца и золота. И конечно же, куда могла отправиться она, нелюбимая королева, плывущая по воле волн на корабле, обитом латунью? Почему же на юг? – кончено же, вслед ветру с севера, на юг и восток, под молодой луной, - и белая кошка указывала путь, сидя на носу корабля. Кровь есть кровь, заключила кузина, она несет в себе долгую жизнь и мудрость – и право на корону. Кровь значит больше, чем линии, нарисованные на карте, и потому Умбар принадлежал им не только по праву завоевания.
2. «Иногда что-то воздухе, видно, витало…»
Он не считал себя суеверным человеком. Если сравнивать с его командой,он, пожалуй, и не был им, но все-таки все моряки суеверны, и во время своего первого плавания он поясным ножом вырезал на передней мачте несколькими штрихами контур кошки.
Удача вела его сквозь битвы с южанами и шторма далеко от берега. Он никогда не пропадал, и его матросы захватывали больше вражеских кораблей, чем кто-либо другой. Так Кастамир стал самым молодым Капитаном Флота. Между тем король старел, и люди косо смотрели на его единственного сына, рожденного рованионской женщиной. Этот сын, Винитарья, взял себе гондорское имя Эльдакар, но люди продолжали роптать, а Кастамир слушал.
3. «Стена разрушена, все схвачено огнем…»
Звездный Купол блестел под ярким осенним небом, и знамя короля Гондора хлопало ветру, и это было едва ли не единственным движением в осажденном городе. Небольшие и округлые одномачтовые суденышки патрулировали берега и доставляли вести, проскальзывая мимо больших судов, которые перегораживали Андуин, непрерывно обстреливая из баллист нижние стены у причалов. Неуклюжие плоскодонные осадные корабли несли на себе катапульты, что бросали огромные камни на верхние стены и в город. Обширные склады у реки, содержавшие запасы продовольствия для города, были по большей части разрушены за прошлый месяц, и потому с кораблей стреляли нечасто, их едиственной целью было – держать и дух, и головы защитников пониже. На обоих берегах теснились шатры и костры, между ними бродили воины; слухи утверждали, что Осгилиат капитулирует в течение недели. Конечно, слухи утверждали то же и в предыдущие несколько недель, но все знали, что в городе кончаются запасы. Мосты были разрушены, длот контролировал реку. Все понимали, что теперь сопротивление закончится.
Кастамир встал лагерем на юге Пеленнора, хотя мог бы оставаться в Городе; он не желал покидать поле боя, пока город не будет взят. «Я – не король, пока Винитарья хотя бы одной ногой стоит на земле Гондора», - объявил он. Его сыновья управляли Минас Анором и Минас Итилем от его имени, а он руководил осадой из большого красного шатра, установленного на небольшом возвышении, откуда он мог обозревать реку и земли вокруг. Несмотря на собственные слова, этой ночью, впервые после многих месяцев осады, он покинул лагерь, и под покровом темноты поскакал к Белому Городу, а затем обратно, вернувшись в течение часа. Он возвратился с большим мешком, но что было в нем, не узнал никто, поскольку он скрылся (вместе с ношей) в своем шатре и не появлялся до утра. Ночные стражи провели тревожную ночь, нервно переглядываясь, когда из шатра доносился голос их Капитана – хотя было известно, что он там один, - и при вспышках света, когда на красном холсте проявлялись тени.
Он появился ранним утром, когда лагерь начал просыпаться, и лицо его было таким же серым, как небо. Рассвет, поднимающийся из-за Теневых Гор подчеркнул черные круги под глазами, а взгляд был столь же холодным и твердым, как камень, в то время как он смотрел на этот изысканный город, прекрасный цветок гондорского королевства. Капитаны и помощники подошли к нему, чтобы обсудить переговоры и еженедельное предложение хороших условий капитуляции, но его взгляд не отрывался от Купола, который, казалось, мерцал собственным светом в густых утренних тенях над долиной реки.
«Сожгите его».
Они попытались возражать. Наверное, они неправильно расслышали его приказ?
«Винитарья никогда не капитулирует. Сожгите Купол».
И Купол был разрушен, его палантир утерян, а король бежал, унося израненное тело старшего сына – на Север, к народу своей матери. Осгилиат был взят.
to be continued...
Примечания – от переводящей Мыши. Указания на источники – от автора.
Как было сказано, все заголовки в рассказе – цитаты. Я старалась подобрать русский перевод, наиболее полно отражающий содержание цитированного отрывка (и контекста в котором он использован).
Заглавие – из «Эпитафии тирану» У.Х. Одена
1. «Dulce et decorum est pro patria mori» - «Сладко и почетно умереть за отечество», цитата из Горация, здесь взятая как цитата из стихотворения Уилфреда Оуэна, написанного во время Первой Мировой Войны. Его концовка:
«И если б за повозкой ты шагал,
Где он лежал бессильно распростёртый,
И видел бельма и зубов оскал
На голове повисшей, полумёртвой,
И слышал бы, как кровь струёй свистящей
Из хриплых лёгких била при толчке,
Горькая, как ящур, на изъязвлённом газом языке, —
Мой друг, тебя бы не прельстила честь
Учить детей в воинственном задоре
лжи старой: «Dulce et decorum est
Pro patria mori».»
(взято из http://ru.wikipedia.org/wiki/Dulce_Et_Decorum_Est , переводчик не указан).
2. Из «Old Possum's Book of Practical Cats» Т.С. Элиота (главка «Mungojerrie and Rumpelteazer»).
«В общем, можно сказать, иногда им был фарт,
Иногда – что-то в воздухе, видно, витало…»
(Перевод С. Дубовицкой)
В силу сложности языка все переводы очень приблизительны, буквально строка означает «…а иногда ты скажешь, что это погода».
3. У.Б. Йейтс, «Леда и лебедь»
«Глубины чресл рождают трепетанье,
Стена разрушено, все схвачено огнем,
Мертв Агамемнон…»
(перевод Б. Лейви)