Название явно взялось по мотивам "Крошек лембаса", ну и, наверное, еще за счет того, что Мышь нахально лезет в голову персонажам...
В общем, вот:
Осколки палантира
(*) (О братской любви)
Я очень отчетливо слышу твои слова, брат:
- …И если бы вражда не разделила нас, королевская власть все же была бы по праву твоей, Нолофинве, ведь в этих землях ты – старший из дома Финве, и не последний среди мудрых… (1)
Я внимательно вслушиваюсь в слова, обращенные не ко мне, и впитываю их, как губка. Слишком многое решается - на грядущие годы и даже столетия – тем, что будет сказано и сделано – сейчас. Все неимоверно важно – каждое слово, каждый жест…
Да, слышать недостаточно, нужно видеть – и я вижу тебя. Ты уже сказал о возвращении увезенного на кораблях, и отдельно – о лошадях, что же, значит, будет так… Ты просишь Нолофинве принять этот – дар? Возмещение? Ты просишь его. И оттого, что я вижу, как ты просишь, мои глаза заволакивает красноватая пелена.
…Ты просишь его, протянув к нему руку, извечным, давним жестом – просителя, обездоленного, лишенного самого необходимого ему, ты просишь, как бесприютный странник просит о ночлеге, как спасшийся из пожара просит… Зачем, брат?! За что – тебе и нам? Неужели им мало – твоих слов, неужели им нужно – ты решил, что оно нужно им, - твоё унижение?! Пусть ты отдал Нолофинве королевский титул – разве это означает что ты стал никем, пустым местом, - разве не можешь ты почти тем же, но иным жестом просить его – как полноправный лорд Первого дома просит более старшего лорда – обеими ру…
Ты не можешь.
Не можешь.
Заткнись, идиот. Это я себе. Заткнись, идиот, и хорошо, что ты и так молчишь.
….И не успел сорваться с места. Уже не успел. Расслабься, выбрось из себя эту готовность к прыжку – и подумай. У тебя ведь иногда получается – подумать, прежде, чем задохнуться гневом. Даже если гнев – оправдан.
Он не может. Тем самым, не менее древним жестом того, кто в подчинении другого – протянув нему обе ладони, с должным достоинством…
Там что же теперь – тебе – всю оставшуюся жизнь – умолять?!
Я усилием воли разгоняю пелену перед взглядом (это не так просто, как думают иные). Я прилагаю все силы, чтобы посмотреть на тебя еще раз.
Я вижу тебя. Идеально прямая спина, твердость и решимость в лице, лишь немного склоненная голова – и тем же полукивком-полупоклоном отвечает твоим словам Нолофинве…
Ты все сделал, как надо. И – так, как можешь. Ты справился.
Как я поступил бы я на твоем месте, не знаю, Эру не поставил меня на твое место. Но, что бы я не думал на своём, я остаюсь с тобой, брат.
В конце концов, верный жест – еще не самое главное. Слова много важнее его, но и самого велеречивого, бывает, в трудный час покидает все его красноречие… Гораздо важнее – те мысли, что стоят за жестами и словами.
Только их еще нужно разглядеть…
*
«Одна рука ладонью вверх была жестом принимающего или того, кто просит о даре; две руки, поднятые таким образом, означали того, кто находится на службе или в подчинении у другого. (…)Жест принимающего или просителя, если пальцы были раскрыты, означал тяжесть и безотлагательность в его нужде или недостатке.»
Vinyar Tengwar № 47
(1)Слегка отредактированный текст из Сильмариллиона, глава «О возвращении Нолдор».
(**) (Отрывок из большего)
…Майтимо вернулся к перу и тенгвам через несколько месяцев, зимой. И теперь, кажется, их время действительно пришло: хотя поначалу любая небольшая запись и стоила ему немалых усилий, но руку уже не сводило на третьем или четвертом штрихе пером. Да и на улицу он той зимой еще почти не выбирался, так что времени у него было более чем достаточно.
Финдекано не мог не присматриваться – и к самому процессу, и к результатам на листках – и не только когда Майтимо сам звал его взглянуть.
Конечно, это были другие тенгвы. Но как иначе? Это был другой Майтимо.
Четкие, почти угловатые буквы, выписанные тщательно, иногда – каждая отдельно…
Финдкано без труда вспоминал – словно различая за ними – его прежний почерк: легкие, летящие тенгвы, украшенные иногда (а почему бы и нет, если есть желание?) завитками на конце техты… Многие считали, что почерк был схож с собственным начертанием Финдекано, хотя по характеру тех самых завитушек писания друзей можно было безошибочно различить. Теперешнее начертание напоминало скорее почерк Турукано, хотя за его четкими тенгвами и не стояло это явное усилие…
Да, это без сомнения было иначе. Но, кажется не только это… Что еще? Финдекано снова вгляделся в листок. Три строки, вполне ясных, хотя несколько знаков чуть размазаны, но все прекрасно читается – ровными строками, слева направо… Вот-вот. Слева. Направо. Поэтому край рукава и задел знаки – хотя Майтимо наверняка старательно выжидал после каждого, чтобы этого не случилось… Знаки обычного, «общего» (а Феанаро говорил – «правильного»), правого тенгвара, написанные левой рукой.
Но зачем, зачем добавлять себе трудности – не просто заново осваивать письмо (как пришлось осваивать заново всё; кажется, совсем недавно и сомкнуть пальцы на руке друга было – усилием на грани возможного), но еще и писать одной рукой за другую?...Спрятать очевидное? Или – что-то еще, чего Финдекано пока не понимает?
Он поднялся и быстрыми шагами направился к комнате Майтимо – все с тем же листком в руке.
- Майтимо, зачем?
Тот поднял глаза от свитка – он читал при свече. Это тоже неплохое занятие на долгие зимние вечера…
- …неужели ты думаешь, что кому-то будет трудно понять тебя? – Фингон даже усмехнулся. – Ну что же… пусть они тогда найдут зеркало, у нас есть зеркала, их многие взяли с собой, поверь мне!
Майтимо посмотрел на него – спокойно и ясно, как принявший решение давно и навсегда, - и покачал головой.
- Я – их король, Финдекано… пока. Я – их лорд, и этого у меня не отнять, пока я жив. Подожди, выжди время, мне понадобится не только говорить по душам и болтать о пустяках – мне понадобится решать и приказывать… А приказ должен быть ясным и быстрым. Таким, чтобы не понадобилось зеркало… А если я пойму, что личные письма мне тоже еще пригодятся, я… научусь и этому, слышишь? Я ведь ничего не путаю, - зиме длиться еще долго?
Финдкано молчал, не зная, - нужно ли возражать, стоит ли разрушать это недавнее и хрупкое еще приобретение - я смогу, я научусь? И снова – теперь за словами брата вставали его прежние личные записи – «обратному» тенгвару (который, говорят, недолюбливал его отец) Майтимо предпочитал замысловатую вязь Сарати – и неизвестно, могло ли такое предпочтение обрадовать старшего Куруфинве…
А Майтимо после паузы снова заговорил – но уже тише, глуше, опустив голову – и не о письме:
- И у вас будут… не только зеркала. Я обещаю. Слышишь?
*
«Феанор создал свои тенгвар с очертаниями, более подходящими для правой руки, и они рассматривались как «правильные» формы; соответственно, тенгвар обычно писались слева направо правой рукой, особенно в книгах и публичных документах. Если он писался левой рукой (как часто делалось в письмах и частных записях), тенгвар разворачивались, правильное начертание они принимали в зеркале».
Vinyar Tengwar № 47
----
Я тормоз, но продолжение ожидается. Но про других...
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →