...Что получается. На самом деле, надо будет фильм изучить в ближайшее время, - и у меня еще какой-то еще более старый советский фильм-спектакль завелся, тоже пока не смотренный, там без "Чумы", над будет и его освоить...
Но получается, к стыду своему, что именно "про что" я сейчас осваиваю через нашу постановку, хотя текст раньше определенно читала;-)
Поэтому пока у меня есть четкое "про что" первых двух, пока я даже "Каменного гостя" целиком не видела и цельного образа, соответственно, нет.
И пока это действительно "о страстях человеческих", и тут героями получаются именно Барон и Сальери. Не в смысле наличия симпатии, а именно в смысле "про кого история" ("Каменный гость" точно будет "про Дон Гуана", но м.б. не только, м.б. и про Донну Анну, увидим, - а вот про "Чуму" заранее вообще не поручусь, это самый "полифонический" текст в исходнике).
И открытием для меня оказалось то, что при дотошном рассмотрении в каждом случае на первый план вылезает вовсе не та страсть, которая заявлена/наиболее вроде бы очевидна (скупость, зависть). В случае Барона - о нет, скупость тут - средство реализации, у меня оно еще при первом слушании монолога сформулировалось как "сатанинская гордость", а все-таки еще точнее, здесь - жажда власти, причем не только абсолютной и совершенно не-человеческой, но еще и - самое, кажется, ужасное, совершенно "абстрактной". Т.е. Барон стоит над сундуками и наслаждается тем, какая огромная власть в его руках, - и даже не пытается ее применить! Его настолько захватывает само сознание ее наличия. Все-таки получить какую-то выгоду (позвать там "окровавленное злодейство" и отправить кого-то убить, - ну или "нимф" позвать) - это было бы как-то "по-человечески", - и опять же, при применении в реальности возникали бы реальные препятствия и рушили бы эту картину всевластия хоть отчасти, - а тут она существует сама по себе, и под ее поддержание Барон гробит и свою жизнь и душу, и окружающих, этакая черная дыра, которая ничего не отдает взамен.
(Кстати, посетила меня на вчерашней репетиции мысль, что Барон умирает от... "переключения регистров", что ли. Он давно уже сидит в своей "скорлупе ореха" и чахнет над сундуками, настолько качественно чахнет, что пока слушаешь его (или Альбера - о нем), и не представишь, что этот назгул мог быть раньше на человека похож - а ведь был! Вот он прибывает к Герцогу, и Герцог вспоминает его совсем иным, и - мало того! - он сам вдруг цепляет воспоминание из тех времен, и перед Герцогом вроде надо "сходить за нормального", - а потом обратно, да еще и в виде противостояния с сыном в открытую... Ну вот каюк и случился. От столкновения с реальным миром, строго говоря, хотя мир даже еще *не успел* что-то ему сделать. Может быть, просто ухитрился заявить о своем существовании, независимом от его всевластия. Да еще напомнить, что он тоже был частью этого мира...
И в случае Сальери - зависть тоже не главное в этой истории, одной ею не обошлось. Да, гордость там тоже есть, но главное, наверное, - отчаяние. (Сиречь полное отсутствие эстель, залезая в другую терминологию). Смертный грех, как известно. Потому что это не просто "мало жизнь люблю", не просто глобальная меланхолия, а проекция этой собственной тьмы вовне, решение, что четко и бесповоротно "правды нет и выше", и поэтому доводить этот ужастный и несовершенный мир напильником придется именно ему, Сальери. Причем именно путем искоренения из мира источника "песен райских", потому что они, де, в мире ничего не изменят и изменить не могут. И получается, что задача выглядит для него не как "ради себя", но и как "ради мира" (тем более, что с "чашей дружбы", сиречь круговой чашей, получается немалая вероятность, что Сальери тоже собрался травиться). Это самообман, но "честный", мало того, полученная выгода выглядит даже не то чтобы очень корыстно, - Сальери будет по результатам просто... не так больно от несоответствия того, что несет Моцарт - и несправедливости мира, как его видит Сальери. (Или вовсе не больно, если он умрет. Потому что "память о" будет пожалуй, побольнее непосредственного присутствия. И поэтому для меня Сальери этой истории получается "апокрифическим" по сравнению с реально-историческим не только потому, что тот Моцарта и не травил, а потому еще, что ЭТОТ Сальери сейчас пойдет и допьет-таки яд).
Интересно, что Сальери-то, в отличие от Барона, отнюдь не "черная дыра", он вполне отдает вовне - столько, сколько может. Но, вспоминая пресловутый анекдот про трансформаторы, он получает 127 и, с огромными же усилиями, 127 вовне и отдает, не оставляя себе ничего, кроме трудозатрат (отсюда ощущение несправедливости мира уже начинается), а Моцарт, - как это видно извне, по крайней мере, - получает те же 127, а отдает миру 220! Причем без видимых усилий.
И тут еще очень интересный момент. Противостояние Моцарта и сальери - это противостояние гения и ...кого? Ведь не бездарности, что интересно (хотя, мне кажется, так это часто воспринимается в каком-то массово-сознательном образе этой трагедии). Сальери - и исторический, и тот, который выведен в пьесе, - безусловно талантлив. Но - не гениален. То есть да, это снова - гордость (или гордыня, скорее), но воплощающаяся иначе, чем в случае Барона: не призрак всевластия, а отсутствие смирения, мужества четко признать свои границы и свое место в мире - довольно почетное само по себе, кстати (как, между прочим, и титул Барона вкупе с уважением к нему Герцога...). Подумалось, кстати, сейчас, что вот третий персонаж пьесы, Скрипач - вот уж пример, когда человек находится в полном согласии со своим местом в мире! В смысле, он не печалится о качестве исполнения им того же Моцарта (в силу невеликих способностей к музыке? или оттого, что инструмент, по бедности, дрянной?) а играет, как может, - мало того, поскольку Моцарт привел его из трактира, а не из канавы, - судя по всему, подгулявших посетителей заведения его музыка вполне устраивает! (Моцарта - тоже, хоть и другой причине;-)
*
Моцарт, Альбер - не "обстоятельства для глав. героя", конечно, но каждый из них для меня - не герой ЭТОЙ трагедии, потому что обе истории шире ее рамок, они не получают тут окончательного разрешения.
Альбер - ЕЩЕ не герой трагедии, хотя основа заложена просто замечательная, поистине гамлетовская: эта безумно гремучая сместь невыносимой по условиям жизни, которую устроил ему отец, и оттого, вообще-то, ненависти к этому отцу (каким он стал!), и при этом - полный и непререкаемый запрет на его убийство, на яд - как "недолжное". И Альбер не расточитель, каким видит его Барон, - хотя бы потому, что у него пока ни разу не представилась возможность хоть что-то порасточать! И именно от этой невозможности он может потом и впасть в мотовство "на радостях", а может и не впасть... Словом, это замечательная заявка на трагического героя, но она - в будущем, а его будущего поэт нам не показал, и оно еще и не решено на этот момент, оно еще во многом от него зависит. (Возможно, в конкретных постановках отсюда может возникнуть соблазн "додумать" - см. ту итальянскую оперу, где Альбер и Иван грабят и убивают Жида, а Герцог потом догадывается и посылает арестовать Альбера, чтобы захватить его богатства...).
Да, в конце истории он принимает вызов, но поединок не совершится, да и совершись он, исходу могли быть очень разные, а теперь тем более много что может совершиться - там ведь есть еще такая единица как Герцог, со своим (тоже пока не ушедшим далее первого шока) мнение о ситуации...
Моцарт - иначе. Прошу прощения за самоцитату из стиха - "Вот Моцарт - сыграйте непадшего эльфа". Ну да, я помню, что "гуляка праздный", но в том-то и счастье, что все его страсти, видимо, даже близко не подобрались к тому размеру, когда они определяют жизнь, как у Скупого и Сальери. И даже творчество у него не страсть, оно - способ жизни, оно отнимает много сил, но отнюдь не через силу... Словом, тут нет противостояния с миром. Даже разрешимого. Оно не успевает проявиться, может быть. Потому что есть такой вопрос: что такое "черный человек", и вот у меня как-то полустихийно (опять же, в *нашей* версии истории) наклюнулось так, что это тень смерти. И может быть, говоря шире, всего того темного и несправедливого, что есть в мире, что, может быть, даже дав новый опыт и каким-то образом разрешившись, все равно разрушило бы ту внутреннюю гармонию, которая дает возможность "несколько занесть нам песен райских"... Собственно, несмотря на то, что в этой истории Моцарт всеочевидно умирает от яда, оно у меня как-то вполне сочетается с формулировкой одного исследователя "Моцарт умер от своей музыки". Просто яд был в нужное время и в нужном месте - "И ты, Мелькор, поймешь, что нет темы вне Меня... Как бы ты ни противился, удел твой — быть исполнителем Моих замыслов создания чудес, которых не в силах представить твой разум." (прошу прощения, кривоватый перевод из Сети, какой попался). По причине наличия выше той Правды, в которой Сальери столь упорно сомневался...
Но - еще раз повторюсь - здесь нет трагического конфликта с миром, и даже у Моцарта - с Сальери.
Где-то так. А дальше будем посмотреть дальше.
