Kemenkiri (kemenkiri) wrote,
Kemenkiri
kemenkiri

Само-археология;-)

Откопала и имею намерение вывесить свой один ОЧЕНЬ древний стих. Глубоко дофэндомский и гекзаметром.
К вопросу про Берена и лопату, кстати - это был не первый случай использования мною эпических героев на отвале!


Много веков Одиссей обходил города и селенья;
Боги судили ему: «Не изведаешь смерти, покуда
В странный тот край не придешь, где, с веслом на плече, ты услышишь:
«Что за чудная лопата, скажи, у тебя, иноземец?»
Он за столетия те интересного много услышал:
«Штука», «фиговина» или «ой, дядя, не тронь меня ЭТИМ» –
Только лопатой весло объявить не додумались люди.
Прибыл он как-то и в степи у брега Евксинского Понта, -
Те же, где прежде в Аид опускался умершим навстречу
(Бар для туристов в пещере той ныне, и тени – бармены).
Там, на холме недокопанном, грустный сидел археолог
(Он утомился, сражаясь с чудовищем страшным – с Похмельем,
И в героическом гневе сломал штыковую лопату, -
Брать же совковую было ему очевидно лениво).
И, поглядев на прохожего сонно, но все ж с интересом,
Молвил он: «Парень, ответь: у тебя штыковая лопата?
Ты б одолжил ее мне – я работу закончить желаю».
Термин заветный услышав, уж было скончаться собрался
Наш Одиссей; но ему археолог промолвил, подумав:
«Нет, подниматься мне лень – становись-ка ты сам на зачистку!
Вижу, мужик ты здоровый. У нас, кстати, мало рабочих…
Так, начинай осторожно… Да что ж, как веслом, ты гребешь ей?!»
Странник ответил по-русски, хотя и с ахейским акцентом:
«Это и вправду весло, я же сам – Одиссей хитроумный.
Но раз лопатой весло ты назвал, время смерти пришло мне».
В сильных весьма непонятках ему возразил археолог:
«Тоже обиду нашел! А по мне – так лопата почетней!
Да и покойников здесь без тебя на могильнике много.
Глупости эти забыв, зачисляйся к нам лучше рабочим,
Ибо копанье земли алкашам не под силу окрестным».
…Так и копает курганы с тех пор Одиссей хитроумный
Осень, летом, весной; а зимой охраняет он базу,
Гнева богов не боясь, хоть не выполнил их предсказанья,
Ибо он понял давно: оказались бессмертные смертны.
Он же, похоже, бессмертен, хотя и не знает об этом,
Ибо доныне, как прежде, читают и чтут «Одиссею»,
Не об Афине и Гере тревожась и радуясь в сердце,
Но о скитальце злосчастном, весь мир прежде дома узревшем.


*
...А впрочем, два древних стиха. Тоже гекзаметром, и даже не стёб.


«Странник, - сказала Афина, прикинувшись жителем местным, -
Что ты тоскуешь, и слезы из глаз твоих льются обильно?
Милых родных ты утратил? Иль живы они, но не можешь
Волей всесильных богов ты в родимый свой дом возвратиться?
Или, быть может, обижен ты кем-то из жителей града?
Юноши наши ведь дерзки, во многом отцов они хуже».
«Нет, - отвечал Одиссей, - не о том я, о старец, печалюсь.
Близкие живы мои – и отец, и жена с милым сыном.
Вынужден был я скитаться, но близится срок возвращенья.
Воспоминанье пустое мне душу вседневно печалит».
«Странник! – вскричала Афина в обличии местного старца, -
Иль над душою твоей тяготеет какое злодейство?
Город покинь наш тогда – нечестивцу в нем вовсе не место!
Если иначе – прости, что я мог о тебе думать плохо».
«Я не обижен старик, но в душе не скрываю злодейства.
Если ж причину тоски ты желаешь узнать, то послушай:
В море немолчно шумящем есть остров – не знаю прозванья
Я, к сожаленью, его, - а на нем обитают сирены.
Что я сказал? «Обитают»? Да нет же, они обитали.
Бросились в море они, - потому я рыдаю так горько».
«Странник! Не мог для печали получше ты выбрать предмета?
Я об их смерти не знал, и меня ты обрадовал очень.
Можно спокойно теперь проплывать по безбрежному морю,
Не опасаяся более смерти от дев сладкогласных.
Как же погибли они? Расскажи, ни о чем не скрывая».
«Знай же старик: я один, только я из бесчисленных смертных
Слышал их дивное пенье и гибели страшной избегнул.
К мачте себя привязать повелел я крепчайшей веревкой,
А перед этим товарищам уши заклеил я воском.
И увидав, что прошел мимо брега корабль невредимым,
Бросились в море сирены, весьма на меня обозлившись.
Я же мечтаю с тех пор снова голос услышать их сладкий,
Даже погибнуть готов я, но это теперь бесполезно».
«Знай, Одиссей: не старик я, а грозная дева Афина,
Но все равно твоему я несчастью помочь не сумею».
Tags: стихи
Subscribe

  • (Кредо бешеных белок?)

    Видимо, по следам общения с вышепомянутой подборкой стихов: * Так будет потом и так было в начале - Вытаскивал ангел из всякой печали, Была невесома…

  • И опять - внезапное

    С вами Мышь-своевременность.... и сборник моих юго-западных стихов 2009-2012 гг., вывешенный на Фикбуке:…

  • Мимо идучи

    ...все-таки когда в обсуждениях летней Фендомной битвы натыкаешься на фамилию Матошин, некоторое ощущение сюра при этом есть...

  • Post a new comment

    Error

    default userpic

    Your reply will be screened

    When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
    You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.
  • 16 comments

  • (Кредо бешеных белок?)

    Видимо, по следам общения с вышепомянутой подборкой стихов: * Так будет потом и так было в начале - Вытаскивал ангел из всякой печали, Была невесома…

  • И опять - внезапное

    С вами Мышь-своевременность.... и сборник моих юго-западных стихов 2009-2012 гг., вывешенный на Фикбуке:…

  • Мимо идучи

    ...все-таки когда в обсуждениях летней Фендомной битвы натыкаешься на фамилию Матошин, некоторое ощущение сюра при этом есть...