(Сумбурные впечатления про сыгранный товарищами сегодня "Эскориал". Выкладывать мне их очень стремно, но вот что написалось. В процессе даже пыталась вставлять какие-то пояснения - вдруг это возьмется читать кто-то, кто не в курсе сюжета, - хотя реально не знаю, насколько оно при этом понятно.
У Любелии есть запись с картинками, она к рассказу еще и видеоряд добавляет. Кстати, видео снимали двое, Лю и Субоши, так что надеюсь, что наши иногородние зрители что-нибудь вскоре да увидят. А кто мог дойти, да не дошел, тот зря пропустил возможность посмотреть "живьем").

Для затрваки - нагло тащу у Лю одну картинку:



Погода к вечеру окончательно приняла вид сумасшедшего месяца мартобря. Облака разбежались - Кари, я даже постараюсь сейчас поискать на востоке зеленую комету, я думаю! К почти ясному небу - яркая осенняя луна, быстро летящие клочки облаков и сильный ветер, точно не холодный...
В общем, все ровно в нужной степени безумия для дня премьеры нашего "Эскориала".

*

Еду туда, везу букеты. Они перевязаны ленточками под цвет роз, желтая лента переплетается с красными, создает типичное "шутовское сочетание цветов"... В общем, все правильно.

*

Я ведь его смотрела на репетициях, этот спектакль. Оказалось, что это совершенно невредно, и даже полезно: например, есть возможность отодрать взгляд от говорящего и посмотреть на того, кто молчит. (Молчит больше Фолиаль, и молчит он оч-чень_ выразительно...)
Ну да, еще один сумасшедший вид активности - делать по ходу заметки. Иногда не глядя в бумагу, а глядя на сцену. Прямо на программке. Теперь у меня их 2, вторая с автографами.

*

История из разряда вечных, применимых когда и куда угодно (и поэтому ее было бы вполне возможно вывезти куда-нибудь на игру, только с музыкой что-то придумать).
Про короля и шута, история, которая происходит, пока где-то, вне пространства сцены, умирает королева, - и королева, как выясняется, тут тоже причем... Впрочем, я бы не сказала, что история в этой версии именно о королеве (и двух мужчинах вокруг нее). Для меня - скорее о человеческом и не-человеческом, о смерти - и о том, какое она значение имеет для жизни.

...в пьесе есть еще третий персонаж, Монах. (Четвертым в пьесе был палач, у нас его нет - и не надо, хвилософского смысла там не доищешься). У "Эскориала" бывают разные постановки, они различаются нередко по соотношению сил двух главных героев, история может выйти "про Короля" или "про Фолиаля" (имя шута)... Но вот чтобы Монах был заметной фигурой со своим смыслом - то ли не попадалось, то ли не увидела.
Это недлинная роль - три небольших выхода. Но она дает, как мне кажется, очень важную вещь в получившейся истории - "человеческое измерение". Касающееся тех обычных, живых людей, которые живут вокруг этого дворца, а может, и в нем (я в этих людях числю, кажется, и королеву). "Дабы оттенять", точнее, дабы уточнить, что два другхи персонажа за пределы обычного человеческого однако выпали. Насколько по свойствам природы, насколько по обстоятельствам - не уверена. Один при этом точно остался человеком, другой... мнэ... не уверена. Он, кажется, не уверен тоже. (И это король).
Так вот, про монаха- лично Одна Змея так сделала, что это не-проходная роль. И еще удивлялась потом, почему цветочки.

И вот история начинает разворачиваться...
Вначале говорит король, много и страстно. В его облике есть что-то очень характерное, но что я так и не сформулировала (что-то в выражении лица, в глазах). Следующая мысль: мамочки, да это ж назгул какой-то! Вот и монаху явно жутко сюда приходить и слушать то, что король несет... и как он одновременно желает и не желает слушать про смерть (вот это я сейчас доформулировала и, похоже, это важно, что он так и не определился до конца). Нет, человеком персонаж определенно некогда был... но активно работал в противоположном направлении. Степень полученного результата обсуждаема.
..а Фолиаль тоже слушает. Оч-очень внимательно. Но все остальное - кроме "слушать" - он пока сдерживает. Когда король - кажется! - искренне начинает горевать над своей "маленькой королевой", то шут... мне вот показалось, что не просто "не верит" (как видит Лю), а пытается понять: неужели так? Неужели ты все-таки ее любил?! Но плач резко переходит в смех, чуть не в хихиканье, реакцией - мгновенное движение лица, короткий оскал: ага, ты всё тот же.
(А ведь, кажется, было что-то искреннее в этом монологе - попытка? память? тень? - но да, сам же король не дал ему стать чем-то бОльшим).
НО так - шут увидел, что король - его противник, просто потому, что мыслит и существует принципиально иначе - и, похоже, принципиально неправильно, - и дальше будет относиться к нему именно так.

(Еще на репетициях я выдала формулировку - "спектакль про цареубийство" - со всем ворохом тематических ассоциаций, к нему прилагаемых. Включая, кстати, ту, что в итоге именно правитель остается жив - в отличие от противоположной стороны...)


К серьезному - несомненно - противнику. Но и сам шут - несмотря на заявленную профессию - весьма серьезен. "Не подобает смеяться, когда работает смерть" - это не осуждение, а такое же яркое _долженствование_, как было "За упокой его души молиться мы должны_", слышанное на одном недавнем ЮЗ-Гамлете...

Но король все-таки вынуждает шута на фарс. "Последний" - уточняет тот. И кланяется... на все стороны, не сказать даже "всем" - "всему". Стенам тоже. Они - Эскориал - тоже для него "действующие лица".
Фарс о шутовском короле, которого выбирают во Фландрии "в дни великого поста", чтобы затем спихнуть с якобы королевского места имеет не самые ожидаемые для фарса последствия: теперь два героя стоят друг против друга "просто людьми", лишенные королевско-шутовских атрибутов, а король еще и пытается откашляться, ибо только что был чуть не додушен.
Оба изменяются, став "просто людьми".
Королю, как мне кажется, страшно. Не потому, что его тут попытались убить. предельная реальность жизни и смерти, кажется, наоборот, его к этой жизни возвращает - от псевдо-бытия. Хоть ненадолго, пока откашляешься и отдышишься. Но он, кажется, сам не знает, кто, нет - _что_ он есть без привычных атрибутов короля...
У Фолиаля меняется голос. Кажется, он вовсе перестает притворяться и остается просто собой.
А когда король, решив не звать палача, а продолжить фарс, надевает на него мантию и корону, он, переставая быть собой (и человеком), становится Королем. Тут большая буква значима, потому что - настоящим, прекрасным и величественным.

(...иззвините, вопли фанатской Мыши.
И мыШль - мужики, вы точно реквизит не попутали, когда одевались?.. А, нет, у такого короля не получился бы такой Эскориал, а если бы он его получил в готовом виде - то переделал бы, или разнес, или ушел бы из него нафиг.
Просто внешнее, как выясняется, не всегда соответствует внутреннему. Тут вот взяло и совпало - хотя бы и по воле того, другого короля (это тоже - тень настоящего в нем?)).

Король, ставший шутом, теперь, видимо, тоже в каком-то смысле стал собой. Но не настоящим, а просто наиболее внешне адекватным внутреннему себе-нынешнему. И он уже бес стеснения несет миру (и Фолиалю) - то, что он думает о королеве... "Я танцую свое освобождение". От нее? - нифига себе...
Он получает гневную отповедь от короля-Фолиаля - и его слова притом настолько ясны и спокойны, что похоже - все это он подумал уже давно. И выстроил уже давно. Вот только сказать раньше было вроде бы не по положению...

Но дальше, когда король продолжает излагать историю, когда он говорит о любви Фолиаля и королевы, все снова сложнее... На какое-то время кажется, что он даже в чем-то благодарен - что кто-то смог любить ее, раз он не смог. Такие... очень Маэглинские получаются печали: она усмотрела его черную сущность и потому не любила; и ему обидно, что не любила... И притом, - он чуть ли не исповедается Фолиалю, а точнее, пытается то ли объяснить, то ли оправдаться, почему он - таком (а следовательно, почему случилось именно так). Точнее, начинается, может быть. как объяснение, а дальше - "В этом дворце любить запрещено!" - как щит перед собой. Как будто хочет сказать - это я так делаю, потому что так принято, потому что тут так - всегда, это не мое личное решение...

Где-то на этом месте два субъекта наконец осознали, что вопрос "а кто в таком случае - настоящий король на самом деле" - и правда вопрос.
Один получил власть. Другой - любил и получил ответную любовь, и дело тут не в том, что "добился королевы - выиграл", а в том, что любовь - чувство человеческое, а власть... разные она порождает, в общем чувства.

И тут посреди этой запредельной реальности появляется монах с вестью о смерти королевы. Это его главная фраза, когда они вываливают на него каждый своё "Я - король": "Король, _кто бы он ни был_, должен последовать за мной".
ожидаться, пока они разберутся, он не собирается, и уходит, да, всем своим видом сообщая им, что занимаются они тут неизвестно чем (это не вполне так, но взгляд его донельзя резонен), - в то время, когда происходит действительно важное - "работает смерть" и продолжается жизнь, и у каждого из тех, с кем случается одна или другая, есть свои обязанности.

"Палача?" Король кивает, Фолиаль уходит (в зал, за ряды). Странное дело: ведь в итоге _за Монахом_ не идет ни один из них... но Фолиаль уходит - за королевой.
И - он делает первый шаг или два, я знаю, что это в лицо ему ярче бьет фонарь, но - лицо его вспыхивает светом, и он в этот миг похож на ангела и на С., и все коннотации "спектакля о цареубийстве" успевают еще раз передать мне привет.
(Ой, там ведь еще был очень "допросный" момент, когда они где-то в начале стоят друг против друга на расстоянии... но сейчас не вспомню, где именно).

Король остался один, рывками бродит по сцене, добавляет к короне - правильно - шутовское оплечье...
"Разве Святые Таинства предназначены для шутов?!"
(Специальное примечание "для сумасшедших", но не присутствовавших - это и есть последняя фраза спектакля, дальше только музыка).
Я смотрю на его метания и внутри себя кричу - "Но ты же человек! Вспомни, что ты человек!"
Подошел к занавесу-Эскориалу, спиной к зрителю Вскинул руки к небу. (Вспомнил?!) - И - ушел в стену, буквально исчез в щели, слился с камнем (не поверил?!).

Музыка - Show must go on, потрясающе сюда вписавшаяся.
Итог: один точно ушел, куда надо и оставшись собой, другой капитально от себя спрятался... (Но если Show must go on, то может быть, все-таки до Страшного суда любая история не кончена?.. Но это уже скорее мои надежды, чем взятое из спектакля).

А разбираться с последствиями запредельной жизни в этом дворце - оставшимся людям (которых мы видели - в лице Монаха). Жутенький призрак им наверняка являться время от времени будет, но силы у него нет, разве что - напомнит, что выходить за пределы человеческого - оно тяжело _всегда_, а по результату в ряде случаев - еще и предельно противоестественно. Так что если вас туда принудительно не забросило - лучше не влезайте. Убьет, если не хуже... Будьте живыми и заботьтесь о своих мертвых, и будет это куда правильнее...

(Конец шизовых глюков по мотивам).


*

Только для сумасшедших;-)
...копаюсь в процессе написания этой телеги в сумке, ищу те самые бумажки с записями. На меня выходит побратая не глядя рекламная афишка: "Православная ярмарка "Звон колоколов". Первая реакция на была эээ... цитатная.