История не повергает никаких основ и не исправляет никаких фактов, потому что ее представители никогда не встречались с Пушкиным;-) и другими эпохальными лицами... Вот разве что в официальные инстанции писали неоднократно, поэтому нам и есть что почитать. Из всяких прошений и возникает история о том, что бывает, когда водворением порядка в семье занимается непосредственно государство...
Вышла она не меня, надо сказать, из картотеки, еще в прошлый приезд, в числе кучи упоминаний фамилии "Барятинские"... Уже заголовки были столь выразительны, что складывались в историю, но неясности оставались, так что в этот раз решила и дела посмотреть. "Моим" Барятинским это родня относительно близкая (семья двоюродного брата отца моего героя) - они, вероятно, и общаться могли хоть как-то. Тем интереснее посмотреть на то, как "весело" жила соседняя ветка семейства и сравнить с другой, где ничего подобного не наблюдалось...
Впрочем, повторюсь, история прекрасна и сама по себе.
- История два. Барятинские и семейные ценности.
Итак, в 1799 году, в конце зимы князь Владимир Федорович Барятинский, титулярный советник, лет семидесяти от роду, написал в Москве прошение на Высочайшее имя, прося обеспечить ему спокойную старость. И требовалась ему для этого вовсе, скажем, не пенсия... а чтобы государственная власть куда-нибудь отправила одного из его сыновей, от которого, по твердому мнению князя, не было никакой жизни. Впрочем, претензии к молодому человеку, занимая изрядную часть прошения, особой конкретикой не блистали, что наводило на мысль: перед нами - очередная иллюстрация вечного конфликта отцов и детей, особенно актуального, если два поколения воспитывались с разными установками.
Например, молодой человек - о, ужас! - не хотел служить и в 24 года, будучи в добром здравии, вышел в отставку. А я-то - вспоминал отец - я-то служил, в походах бывал, был ранен картечью в левую руку [серьезное дело!] и вышел в отставку, но я и в статской службе служил, -а он!..
(В общем, понятно, что "в его время так не делали", но, с другой стороны, Манифест о вольности дворянства - и упс, это уже не наказуемо!)
Далее отставной капитан Илья Барятинский приехал к батюшке в Рязанское имение, и там семейная жизнь тоже не заладилась. Известно, что он наделал каких-то долгов (но, похоже, серьезно благополучию семейства не угрожающих), а также всячески не слушался батюшку, "развращая в доме людей и крестьян"... Тут надо заметить, что в те времена под понятие "разврата" подходило все что угодно, вплоть до политической пропаганды, так что не исключено, что Илья Федорович не портил крепостных девок, а, к примеру, просто вежливо здоровался с крестьянами вместо того, чтобы сразу дать им в лоб - и доносил до домашних ту же идею...
В общем, состав преступления, по мнению старого князя, был налицо, и потому он просил... отправить сына на службу в какой-нибудь дальний гарнизон.
Россией в то время правил Павел I, отличавшийся зачастую оригинальной и - честно скажу - не всегда понятной мне логикой. Так что не буду ручаться, что могу хоть сколько-то просчитать его мотивы. Но, возможно, например, такое соображение: если человек и в хороших условиях не желает служить, то в дальнем гарнизоне этого желания определенно не прибавится! А может, идея была какая-то другая...
Но по итогам князь Илья Барятинский за неповиновение отцу и прочее дурное поведение довольно оперативно - уже через месяц - отправился в Московский смирительный дом. В апреле оттуда рапортуют, что он "поведение имеет смирное", а параллельно с ним там, например, сидит "отставной прапорщик Максим Дерябин за распутное его житье доднеже исправится" (уж не знаю, как именно в смирительном доме, где распутничать все же сложнее, чем на воле, проверяли, исправился или нет...).
А уже через год ситуация выглядела совсем иначе. То есть Илья Владимирович-то все так же сидел в смирительном доме (надо думать, все так же смирно)...
...а вот Владимир Федорович с супругой тоже сидели, но уже - ни много ни мало - в Шлиссельбургской крепости!
За прошедший год, как становится видно из более поздних документов, произошло примерно следующее. Князь Илья отписал родителям два письма из "казенного дома", всячески раскаиваясь в своем поведении. Ограничься дело этим, глядишь, и случилось бы семейное примирение.
Но между тем назревали дела не менее интересные. Еще один сын Владимира Федоровича, кажется, тоже от домашней "пилежки", только уже безо всяких прошений "наверх"... застрелился. Тут уже местные рязанские власти заинтересовались этим беспокойным семейством, припомнили, что несколько лет назад на него крестьяне жаловались... Но присланного к нему земского комиссара Владимир Федорович грубо послал обратно, сказался больным, выехал в Москву и продолжил писать кляузы (содержание которых нам уже неизвестно). В итоге государственная власть заинтересовалась уже его собственным моральным обликом, выяснила не менее активную позицию супруги... и супружеская чета в январе 1800 года отбыла в Шлиссельбург. Именно за свои семейно-крестьянские (но в основном семейные!) выкрутасы. Так государство второй раз позаботилось о благополучии семейства Барятинских...
Еще год спустя Павел Петрович, как мы знаем, Россией уже не правил, и по случаю нового Государя супругам Барятинским по весне 1801 года вышла амнистия. А через пару месяцев "за примерное поведение" вышел из смирительного дома и их сын (и не знаю, как там поживал отставной прапорщик Максим Дерябин и его моральный облик!).
Неполадившее семейство новая власть разумно "развела по углам": супругам велели отправиться в рязанское имение и жить там под надзором, а Илье Владимировичу - поселиться в московском доме.
Вот тут и выяснилось, что зря все-таки Владимир Федорович жаловался: сын его, несмотря на 2 года, проведенных в смирительном доме, в общем-то, по воле отца, отношения с семьей порывать не собирался. Так что прошения на тему, чтобы престарелым родителям позволили вернуться в Москву, где хоть есть приличные врачи, писали не только они сами и еще один сын, Петр, но и сам Илья (при этом благоразумно указывая, что не его дело разбираться, за что именно они там сидели).
Еще в 1802 году некая комиссия решила, что ничего менять не надо... Там супруги, надо сказать, числились в довольно "серьезном" списке вместе, например, с членами семьи Пугачева.
Но князь Илья продолжил писать прошения - в начале 1803 г. запрет на выезд супругам таки сняли, велев, впрочем, рязанскому губернатору за ними приглядывать.
Эпилог, точнее, его наметки - это уже по другим документам, архивам и книгам.
Владимир Федорович прожил еще несколько лет, скончался в 1809 году и похоронен в Москве, рядом с "нашими" Барятинскими, а значит, и жил там или хотя бы в ближнем Подмосковье.
Князь Илья, кажется, не оставил ни семьи, ни потомства (результаты в родительской семье не понравились?!), да и из остальных (там была еще дочь Марья и два сына, один из которых, правда, глухонемой) заметное потомство есть только у того Петра, который тоже писал прошения. Сын его Борис в 1830-х годах приятельствует с драматургом Шаховским и добывает подтверждение своего княжеского происхождения, прибегая к помощи одного из "наших" Барятинских, Михаила Николаевича, дяди моего героя... В общем, по крайней мере никаких эпических семейных разборок со следующим поколением.
...кстати, о "наших". В те же 1790-е - начало 1800х, когда в двоюродном семействе отставка в 24 года - это скандал вплоть до прошения к Императору, - тут все 4 наличных брата примерно в том же возрасте чуть не одновременно выходят в отставку, и в статскую службу идут далеко не все, - и еще здравствующий их батюшка при этом отнюдь не скандалит...
Так что даже в одном семействе и поколении дело, видно не только в воспитании и эпохе, но и в характере конкретной личности...
*
А это - в качестве довеска к теме. Тоже "Барятинские и семейные ценности", но уже из каталога того самого ЦГИА Спб, где я смотрела Лицейский пансион.
Десять лет спустя, 1811 г.
В каком родстве состоят с "нашими" эти герои - вообще не поймешь, это даже не князья, просто Барятинские, но все же подозреваю, что вся эта фамилия расползлась из одного источника. Так что, может быть, и родня, но такая дальняя, что уже, считай, однофамильцы.
Подполковница Екатерина Барятинская, урожденная Медведева, просит консисторию о разводе с мужем. В мужьях там личность, похоже, весьма колоритная: отставной подполковник "часто бывает в нетрезвом положении", ругается матом, бьет жену нагайкой, "сверх того имеет падучую болезнь" (до которой, небось, допился, а теперь она ему портит характер дальше). Еще в семействе есть малые дети, что увеличивает желание подполковницы отбыть куда-то еще - мало того, она даже указывает в прошении эн родственников, состоящих на какой-то некрупной придворной службе, к которым она собирается переселиться - так что и она, и дети будут обеспечены...
Но увы, консистория сурово ей отвечает, что ничего из перечисленного не является основанием для развода, за усмирением мужа надо обращаться в Управу благочиния (которая ведает теми самыми смирительными домами!), и вообще, прошение не по форме составлено...
...в общем, очень надеюсь, что упомянутая подполковница проявила практическую сметку и отбыла с детьми в направлении родни без официального развода, оставив супруга спиваться в обществе нагайки!