Так вот да, Полина Барыкова, год 1838. О древних языках, скажем так.
"Сама часто будучи больной, я так хорошо знаю, что занятия более действенны, чем лекарства – если не для того, чтобы прогнать болезнь, то для того, чтобы забыть о ней на время".
...это о состоянии тогдашней медицины, кстати...
"...и не говорите больше никогда, что у меня от вашего греческого будет мигрень".
*
...и - прыжок назад, я тоже об это сейчас бьюсь периодически - князь-Шуриковы стихи 1825 года. Точнее, наброски, побратые при обыске. Те, что не "атеистическая поэма". Одно вполне целое посвящение при посылке _кому-то_ книги стихов. И два наброска (прикидывала - нет, кажется, в один они не сводятся все-таки).
Предельно непохожие на все его "альбомные" посвящения-восхищения, и на ехидный романс, и на епические поэмы про трагических стариков... (Наверное, по интонации ближе всего к посвящению Юшневской.) Такое впечатление, что "неформатные" для него - и дописаны-то, похоже, не были - потому и?
Нет, тоже "не Лермонтов, не Пушкин", просто факт "биографии души".
Одно - о том, что он _будет молчать_. Пророческое, однако. Но пока - потому что о ней, о какой-то такой о ней, - он может только молчать, потому что говорит сердце. Это я еще буду разбирать и думать над ним.
И другое, совсем некрупный набросок. О том, что он будет - в вечности - "счастлив и опечален" ее счастьем (значит, не с ним) - и пойдет его душа "стенать в вечности".
Две нерифмованных строки оттуда,непонятно, как привязываются к остальному:
"Даже после последнего дня
Наши души останутся соединенными"
(натурально, перевод, там все - французский)
И вот доказательств никаких, и мы вообще мало знаем, кто у него там в голове в эти годы - но вот убедите меня, что это не Полина!
И да, странное дело, но у меня появилась еще одна версия про soror mea. Она ведь ему тоже "сестра" в определенном смысле. "Кузина" (тм). Но этого слова в латыни может и не быть... Ну так вот.