Начало: http://kemenkiri.livejournal.com/722851.html
http://kemenkiri.livejournal.com/723329.html
2. Кризис Жандра
Хочу сначала посмотреть на небольшой сюжет, который в «Разведчике-заговорщике» и сюжетом-то не выглядит, так, пара фраз для общей картины. А между тем, было бы интересно посмотреть, что за ними стоит.
«А в конце 1827 года фамилия Пестеля в связи с денежными злоупотреблениями всплыла еще раз — в связи с ревизией деятельности Киевской губернской администрации. Вятский полк был расквартирован в Киевской губернии, и речь шла о взятках, которые командир полка давал секретарю киевского гражданского губернатора, известному всей губернии лихоимцу П. А. Жандру. Взамен Пестель получал возможность «операций» с казенными земскими средствами». (с. 207)
«…Пестель ухитрялся по два раза получать от казны средства на одни и те же расходы: на амуничное, ремонтное и иное хозяйственное довольствие полка.
Первый известный случай такого рода относится к маю 1823 года. (… - пока пропускаю конкретику – К.) Естественно, что не все вырученные деньги достались полковнику: 1000 рублей ему пришлось отдать секретарю киевского губернатора Жандру в качестве взятки.» (с. 210)
(Собственно, за «первым случаем» следует второй и последний – с участием Майбороды, о котором речь будет позже).
Ссылку Киянская дает на довольно редкоземельное издание (Мiяковский В. В. Повстання Чернiгiвського полку // Рух декабристiв на Украïнi. Харкiв, 1926. С. 15—16.), но сама она несколько позже издала материалы той же истории в отдельной публикации: Повседневная жизнь декабристов: из записной книжки историка. Вступительная статья, подготовка текста и комментарий О.И. Киянской. // Декабристы: актуальные подходы и новые методы. М., 2008, с. 76-94. (Точнее, там было 3 сюжета про разное, наш – первый по счету).
И если прочитать тамошние документы, выясняется любопытная история про главного героя на букву «Ж». Кстати, поскольку в документах его фамилию по тогдашней привычке постоянно склоняют (дал Жандре, заключил контракт с Жандрою…), то меня тянет продолжить эту традицию, в рамках который именительный падеж, видимо, будет – Жандра. Такая… сущность, что-то среднее между жабой и саламандрой. Так вот, постараемся выяснить ее повадки.
Они, надо сказать, не слишком оригинальны: Жандра брала. И в карман клала. Не сильно в этом отличаясь от порядочного (то есть как раз непорядочного) количества российских чиновников. Затем попав еще в одну, несколько меньшую категорию: тех, чья лавочка и итоге накрылась и брать они перестали.
И нельзя сказать, похоже, что наш герой делал это от низкого культурного уровня – брат этого Павла Андреевича Жандра, секретаря Киевского гражданского губернатора, например, был другом Грибоедова и сам писал всяческие водевили; батюшка их был петербургским полицмейстером, да и интересующий нас Жандр (которому, кстати, чуть менее 30 лет) успел в Петербурге послужить, а в Киев приехал вместе с губернатором. И теперь (то есть на ту самую «середину 1820-х годов»;-) губернатор имеет вид и принимает знаки внимания, а его секретарь обделывает все дела. (За изрядную часть этой информации спасибо публикации Мияковского).
Дело на Жандру завелось уже в 1827 году, в III отделении, куда написал послание о творящихся безобразиях некий киевский отставной чиновник. В нем, в частности, находилась таблица, которая привлекла внимание Киянской. И в ней Павел Пестель, прямо скажем, занимает не слишком заметное место. В таблице означено 25 случаев взяток с 1823 по 1826 гг., общая неподзаконная прибыль Жандры от них составила несколько больше 70 тысяч рублей. У Киянской поставлена цифра 41 150 р., но это, видимо, опечатка: в списке, например, есть две особо крупных взятки, когда Жандре перепало по 20 тысяч, и одна – когда 10. Но там и речь идет о крупных выгодах – давшие взятку получают, например, контракт на содержание всех почтовых станций губернии – на 374 тысячи, трехлетние поставки войскам по всей губернии необходимых товаров, отпуск всем поветовым маршалам (аналог предводителя дворянства) по 4 тысячи рублей на содержание канцелярий, которые у них не факт, что есть, а тех маршалов – 13…
Павел Пестель появляется в таблице три раза в 1823-1825 гг., по разу в год. За это время Жандру от него перепало 1400 р., а Павлу от него – 10659 р.
Как-то неярко смотрится такой масштаб «операций» с казенными земскими средствами» на фоне других посетителей того же Жандра. Например, купца Гальперина (это ему принадлежат две наиболее крупных сделки). Или маршала Звенигородского повета Росцишевского (заходил 6 раз, заносил 5400) – этот товарищ в основном получал деньги за постой войск, которые в данных ситуациях не полагались. Еще из нескольких поветов заходили по разу примерно с теми же идеями и оставляли Жандре по тысяче – две в кармане, а из Уманского повета по случаю договора с неким купцом Шильманом и 5 тысяч занесли. Итак, дворянство или горожане обретали возможность получить деньги за постой (вполне реальный, кстати!) в случаях, когда денег за это не положено; дворянство также разжилось деньгами на канцелярии – возможно, виртуальные. Купцы получали возможность в случае торгов быть уверенными, что какой-то крупный контракт достанется именно им и именно по тем ценам, которые заявят они.
А еще 5 раз заглядывает к Жандре совсем уж интересное в плане дальнейших сюжетов лицо – дивизионный командир Пестеля, князь Сибирский. Мы еще увидим, как истории о взятии этим Сибирским немалых денег из Вятского полка Киянская всю инициативу перекладывает на Пестеля. И еще поговорим об этом.
Но что касается взаимоотношений «с Жандрою», Сибирского не нужно было водить за ручку – приходил он сам и проявлял немалую изобретательность. В итоге в Жандрином кармане осели еще 2650 р., а Сибирский два раза брал подряды на всякий ремонт зданий в Махновке, где стоял его штаб, и трижды – на поставки стоящим там же войскам дров, свечей и печение хлеба (всего на 15 323 р.). При этом отдельно отмечено, что совершенно непонятно, производились ли на самом деле все эти работы и поставки, на которые были получены деньги.
Замечу, кстати, что с Сибирским, как и с остальными, проблема именно в злоупотреблениях – получение контрактов в обход честных торгов, взятка, неясность, были ли в итоге что-то сделано за эти деньги… Сама по себе фигура военного, что-то продающего или поставляющего, ничего чрезвычайного для того времени не представляет. Так, в одном из случаев, когда купец получает взяткой право на поставку дров и соломы войскам по завышенной цене, в качестве обойденной стороны упомянут полковник Бурцов (тоже вполне известный в истории тайных обществ), который предлагал цены меньше, а дрова и сено уже заготовил.
Итак, на фоне всей этой не-честной компании Павел Пестель, три раза приходивший за суммой не более 5 тысяч за взятку в 400-600 рублей, выглядит не очень ярко. Если судить по доходам и расходам, революцию тут готовит не он, а купцы Гальперин и Шильман.
Ну и еще один вопрос – зачем и для чего даны эти взятки? Во всех прочих случаях в таблице четко указана выгода – либо цены выше, чем могли быть, либо вообще неизвестно, не все ли выданные деньги ушли в карман Сибирскому или поветовым маршалам. Ну, и третий вариант – войска стоят, жители хотят за это каких-то денег, но, поскольку законно в том или ином случае денег не положено, получают их иначе.
Случай Пестеля в первые два раза ближе именно к этому последнему варианту: в 1823 г. он получает деньги «за искупленные им материалы на постройку… его мастеровыми людьми экзерциц-гауза, сарая для обоза и конюшен для полковых казенных лошадей», а в 1824 г . – «на постройку… цейхгауза для хранения полкового имущества». Оба раза говорится, что этих предметов не было «в смете, Высочайше утвержденной» на ближайшие три года. При этом нет никаких указаний, что с постройками было что-то не так (как в случае с Сибирским), да и история Вятского полка (Плестерер Л.Л. История 62-го пехотного Суздальского… полка.(*) Т. 4. Белосток, 1903 . См., например с. 182 – ротные экзерциц-гаузы) подтверждает, что Пестель активно занимался всякими усовершенствованиями и постройками в полковом хозяйстве, и проблема с тем самым манежем (он же «экзерциц-гауз»!), как мы видели ранее, действительно стояла и Павел очень хотел ее решить.
(*)Поясление: Вятский полк был позже объединен с Суздальским и автор написал историю обоих, - и весьма качественно. В целом раздел о временах пребывания в полку П. Пестеля находится на с. 172 – 221 и содержит немало интересного, поскольку Плестерер пользовался материалами полкового архива, до нашего времени не дошедшего.
Получается, что деньги он получает за то, на что они действительно были потрачены; мало того, как раз на его жалобы о манеже Киселев говорит, что «в Киевской губернии манежи строятся обыкновенно на местные средства» (Покровский, Васенко, с. 167 – это пересказ письма Киселева).
Маловероятно, думаю, что Киселев ошибался или имел в виду именно вариант с исходно незаконным получением денег – ведь в отличие от тех же случаев с постоем, не говорится, что такое не делается в принципе, просто сказано, что эти постройки не были заранее заложены в смету. Мы не знаем, на какие конкретно три года они составлена, скорее всего, в случаях 1823 и 1824 года это одна и та же смета, - то есть если средства за тот же манеж, построенный, скорее всего, в течение 1822 г., Пестель мог получить не раньше 1825, а то и 1826 г. Он, конечно, еще не знал, что последняя дата для него уже будет глубоко неактуальна, но ждать три-четыре года, пока возместятся достаточно значительные расходы – возможно, именно это его и не устраивало? И подтолкнуло к варианту «получить скорее, хотя и кривым способом». (И мы еще ничего не знаем о том, насколько тот же Жандр или губернатор были настроены включить подобные расходы хотя бы в следующую смету).
И еще момент, и важный. Киянская видит тут некий общий принцип – «ухитрялся по два раза получать от казны средства на одни и те же расходы» - но где тут одно и то же?
В первом случае - экзерциц-гауз (он же манеж, помещение для строевого обучения солдат в плохую погоду), сарай для обоза и конюшни для полковых лошадей, во втором – цейхгауз (кладовая для оружия и амуниции). К двум иностранным словам Киянская сама дает примечания, так что, видимо, вряд ли путает их друг с другом, а сарай для обоза и склад оружия – это разные вещи.
В третьем случае суть ситуации в том, что Павел сам получает деньги на заготовку дров и соломы для полка, а по существующему порядку их должен получать и расходовать местный поветовый маршал. При этом, судя по указаниям тексте, полк действительно стоял там и тогда, и нет каких-либо указаний, что поветовые власти тоже получали эти деньги для себя (указано только, что неизвестно, какое именно количество людей из полка квартировало). Так что, думаю, если не громоздить лишних сущностей, то велика вероятность, что деньги на дрова и солому были действительно потрачены на дрова и солому для полка.
(Поветовый маршал получил в том же году за занятие пустующих домов, в которых квартировали полковые и бригадный командиры, – то есть и Пестель тоже – 244 рубля, при этом Жандру осталось… 500. Что-то я даже не знаю, стоило ли им с такой коммерческой сметкой туда ходить.)
И еще раз возвращаясь к вопросу о выгоде. Именно в трех случаях с Пестелем есть уникальные ремарки – во всех прочих, как мы видели, речь идет именно и только о выгодных ценах, суммах в свой карман и т.п., а тут, внезапно: «расход сей суммы произведен по приязни Пестеля с секретарем Жандрою», «Жандрою произведена выдача сих денег по дружбе с полковником Пестелем», «деньги же выданы ему, Пестелю, по дружбе, а более за интерес» («интереса» было аж 400 р.) (Повседневная жизнь декабристов… С. 84-85).
Повторюсь, ни с кем другим, хоть с тем же Сибирским, ничего подобного не говорится. Похоже, как ни странно, что Жандру, помимо лихоимства, и приятное общение тоже нравилось. Хотя, конечно, «интерес» никуда не уходил.
Итак, что мы имеем в итоге?
Возможно, неприятный для кого-то факт – Павел Пестель действительно давал взятки. Целых три раза как минимум.
С целью получить деньги на полковое хозяйство, которые, судя по всему, тратились именно на полковое хозяйство, и никакой двойной выдачи в данном случае, несмотря на утверждение Киянской, не было. Он даже не занимался вполне допустимой для полкового командира коммерцией – просто, видимо, искал способ оперативно возместить понесенные или ближайшие расходы. И, судя по всему, сделать что-то подобное, не отсыпав «Жандре», способа, пока этот чиновник сидел на своей должности, не было. И никаких иных «операций» с казенными земскими средствами» не наблюдается, хоть ты тресни.
Кстати, об окончании истории с Жандрою – завершилась она, несмотря на весь впечатляющий перечень его деяний, не судом и следствием, а всего лишь отставкой. Без каких-либо финансовых претензий. Что, я думаю, опять же не удивит читателя, знакомого с российской действительностью…
Продолжение следует.