Итак, снова в тему "князь-Шурик и женщины"... На сей раз героиня истории - дама вполне эпическая, и про нее теперь даже кое-что известно. О чем и пою;-)
*
Хроники Розалии
"Все равно ты полюбишь меня,
Несмотря на отсутствие голоса"
(Из глубин советской эстрады)
В отличие от предыдущего выпуска, речь у нас пойдет о жизни не то чтобы семейной. И об архивных сокровищах не только от мормонов.
В типовой набор расхожих представлений про декабриста Барятинского, когда про него вообще помнят (атеизм, пьянство, сифилис, обреченный отряд...) - в тот самый набор, который, если начать к нему приглядываться, куда-то девается напрочь, непременно входит (в описании драматической обстановки последних лет жизни) пункт "...и внебрачная дочь от крестьянки". Крестьянку (и прочую драму) выразительно описал выпускник училища правоведения г-н Погоржанский в очерке "Похороны князя Барятинского", у него, Погоржанского, вообще был большой талант описывать то, чего он не знал. (Например, ужасного Пестеля, который принимает в тайное общество в будуаре (гусары, молчать! да, и лично ты - тоже!) а потом руководит восстанием в Петербурге - это он уже про Анненкова наплел). А с князем Барятинским Погоржанский, похоже, только на похоронах и увиделся. Его, Барятинского. Не сложилось, можно сказать, знакомство... Что не помешало уважаемому правоведу написать очерк, до сих пор сходящий за достоверное историческое описание... Впрочем, подробный разгром его - точно не здесь, план по разгромам у меня на ближайшие полгода явно перевыполнен.
(Самое смешное, кстати, что они совершенно четко были знакомы "через одно рукопожатие" - батюшка Погоржанского был лекарем в Гусарском полку. Только он умер от холеры, когда сын был еще мал, и вряд ли успел ему что-то рассказать про возможных пациентов... Но не о том речь.)
Но в чем же проблема в данном конкретном случае?
Во-первых, не дочь, а сын. Декабристы вообще очень внимательно относились к семьям покойных товарищей и помогали им, не делая разницы, был там официальный брак или нет. Так что если бы вместо сына - или вместе с ним! - завелась бы дочь, информация о ней непременно всплыла бы еще где-то, кроме слухов в районе похорон.
Однако из всех собственно тобольских писем декабристов двух следующих десятилетий (то есть - до амнистии) виден вполне конкретный сын по имени Петр, биография его в целом известна вплоть до смерти уже в начале XX века...
Погоржанского, кстати, не одного проглючило, в декабристской переписке (но от тех, кто далеко, под Иркутском) идея дочери Барятинского тоже всплыла - в письме Сутгофа, как минимум. С него-то взятки гладки - получил информацию из вторых-третьих рук... Веселее то, что писал он конкретно Свистунову, который по смерти князь-Шурика и взял на воспитание его сына. Надо полагать, поправки к своей версии Сутгоф получил оперативно!
Как так получилось? Тут у меня пара идей.
Мальчику неполных три года, в этом возрасте их одевать в платьица будут и столетие спустя (есть очень милая фотография моего прадеда в платье, он года в четыре кормит во дворе кур). А кроме того, Погоржанский видит эту «дочь» на руках Полины Анненковой, а у нее была в это время дочь сходного возраста - не отсюда ли еще путаница?
И еще, похоже, вопросы воспитания ребенка (как и многие другие вопросы своей жизни) Александр Барятинский чем дальше, тем больше решал если не в одного (что трудновато при отсутствии здоровья, голоса и денег), то в узком кругу товарищей, намного Уже всей тобольской колонии "государственных преступников". Так что часть их могла и не помнить/не знать, "какого пола твой сосед".
Итак, в разоблачение "общеизвестного" и Погоржанского - не дочь.
И... не от крестьянки? Или все-таки?
И вот тут наступал могучий ступор от полного отсутствия информации.
Потому что про мать ребенка было известно ровно следующее:
1) Ее зовут Розалия. По крайней мере, так она названа в целых двух письмах из Тобольска от разных лиц к одному и тому же Пущину.
2) Она сразу по рождении ребенка "отказалась от него формальным актом" (о рождении и отказе разом упоминает Фонвизин в ноябре 1841 г.)
И, судя по всему, откланялась с места событий - и во все последующие годы более никак не пересекалась ни с сыном, ни с его отцом. Воспитывали и устраивали судьбу ребенка по мере сил Барятинский, его товарищи и их тобольские и ялуторовские знакомые из дружественных местных жителей.
Да, кстати, каким "формальным актом" в те годы можно отказаться от ребенка, не знаю не только я, но и Змея, которая в архивных документах тех времен сидит по нос и хвост. Загадка, однако. Которую интересно бы решить, но сути событий она, впрочем, не меняет.
3) А за несколько месяцев до рождения ребенка, в июне того же 1841 г. Павел Бобрищев-Пушкин писал:
"Мы опять на новой квартире... Большой дом, Восемь комнат, и совершенно на две половины живем: мы с Алексеем и Пугачевчихой, которая переменилась, Барятинский - с двумя стариками, из которых одна – опять известная вам Розалия..."
Бобрищев-Пушкин явно перечисляет слуг, - а Пущин был в Тобольске (на лечении) с осени 1840 до января 1841-го, на предыдущей квартире трех товарищей активно бывал (они, в частности, с Б.-П. переводили Паскаля, а Барятинский им подсказывал варианты для "математических" пассажей).
И Розалию он там, получается, застал. ("Опять" наводит на мысль, а не случилось ли ей уйти и вернуться за это время?) И она при этом почему-то записала в "старики", что, учитывая явно детородный возраст, сомнительно...
По этому поводу были у меня такие идеи:
- Переписка предельно неформальная, это могут быть какие-то прозвища и ходячие фразочки (Но тогда не может ли быть прозвищем и "Розалия"?!)
- А вдруг это конспирация, чтобы власти не обнаружили "аморалку" раньше, чем родится ребенок?
(А теперь у меня есть мысль проверить оригинал - хорошо ли он считан.)
В общем, о матери Петруши - одни загадки, да и дата рождения ребенка точно неизвестна, - только то, что к началу ноября он уже родился (вряд ли СИЛЬНО раньше - Пущину из Тобольска пишут довольно часто).
И по итогам я была не уверена даже в имени, но если ее и правда звали Розалия - то едва ли она местная крестьянка.
Вот крестьянкой из западных губерний (Прибалтика, Польша, Финляндия...) она могла быть - но тогда едва ли оказалась под Тобольском добровольно; тогда она почти обязательно имеет отношение к ссыльным, живущим в этих краях: сослать могли ее саму, ее мужа или отца.
Но все это было гадательно, а все возможные "хвосты" - в Тобольске.
Вот разве что по ссылке из статьи о чем-то вроде образования и благотворительности на образование в городе Кургане (который тут вообще ни при чем;-) отыскалась ссылка на газетную заметку о смерти вот этого самого сына Барятинского. Причем в первом варианте статьи ссылка загадочно вела в Курганский архив, я собиралась туда писать, - и тут мне попался второй вариант той же статьи, где посылали уже в газету. (не самую встречаемую, но дальше Химок ходить не пришлось).Так я узнала и дату его смерти (но про Петрушу Терпугова (фамилия по усыновителю) при случае стоит написать отдельную небольшую историю) - а про мать его мельком упоминалось, что она была "крестьянкой Бронниковской волости".
Так все-таки - крестьянка?
Бронниково - близкое к Тобольску село; я на безрыбье поинтересовалась им - и нашла даже несколько более раннее описание, довольно примечательное:
"Село Бронниково, в 35 верстах от Тобольска, украшается прекрасною каменною о двух приделах церковью; в нем есть и Волостное Правление. Ровное на возвышенном берегу Иртыша местоположение и открытый вид обработанных полей вокруг селения, представляет в летнее время приятное зрелище. Зимою же, напротив, вид необозримых, покрытых снегом полей рождают в душе путешественники неизъяснимое уныние.
Волость Бронниковская, как соседствующая с Губернским городом, имеет гораздо более преимущества против других на север лежащих волостей, а именно: достаточное хлебопашество, луга и рыбную ловлю; удобность же сообщения с городом доставляет селу Бронникову возможность сбывать свои избытки и промышлять изделиями. Впрочем обыватели ни сколько не трудолюбивы. Обеспеченные в необходимейшем для жизни, они не заботятся о том, чтобы приобретением улучшать свое состояние, и большая часть из них предается праздности и пьянству".
(Белявский Ф.М. поездка к Ледовитому морю. М., 1833. С. 3-4.)
(Вот интересно, не родня ли этот Белявский *известным нам* Белявским??
Врач, был послан к остякам по случаю распространения у них сифилиса. Про выгодное положение Бронникова его цитируют краеведческие сайты, но про пьянство - не продолжают;-)
Ну, еще я между делом выяснила, что в волости, кажется, было примерно 2 с лишним тысячи человек - и подумала, что при случае в Тобольском архиве, можно, конечно, их всех перечитать (где-нибудь в ревизской сказке) в поисках некой Розалии... Когда-нибудь, когда я все-таки приеду в Тобольский архив.
И тут история про мормонов и архивное дело получила продолжение.
Я продолжала ходить и заглядывать в прибывающую тему форума vgd.ru о метрических книгах Каширы (хотя там уже подбирались годы, когда "наши" Барятинские продали усадьбу в Зендикове - и собственно в каширских храмах они (и их крестьяне) стали встречаться спорадически.
И тут между тематическими записями мелькнул комментарий вроде "Пока все на форуме заняты обсуждением материалов, выложенных на сайте мормонов..."
И правда, сайт у них был, я даже мимо него пробегала. Называется он нейтрально - familysearch.org и содержит на заглавной странице призывы исследовать свою генеалогию (внизу в уголку скромно подписано - "Церковь Иисуса Христа святых последних дней" - это официальное самоназвание мормонов). Я даже на нем регистрировалась, но обнаружив, что упоминания материалов-то там есть, но они рассчитаны на то, что их будут заказывать в "центры семейной истории" (что у нас не работало), я оттуда убрела и даже подзабыла о нем.
Теперь, через пару кругов по местности, на генеалогическом форуме обнаружился тред, напоминающий очень бодрый улей. Он завелся для обсуждения мормоньих материалов еще "с незапамятных времен"(с), но чуть ли не наполовину прирос за последнюю к тому времени неделю, за счет обсуждения вопросов:
- надолго ли там появилось то, что появилось?
- как этим пользоваться - и как бы наиболее эффективно унести больше информации и побыстрее (потому что подспудно витала мысль, что ненадолго).
Но... в общем, дело было в начале марта, на дворе июнь, материалы на месте и исчезать не собираются. Так что есть шанс, что и правда надолго.
Оставалось выяснить, что же там именно есть (поскольку не все архивы пожелали скопировать мормонам кучу всего, даже за деньги).
Начальный прочес местности породил внутри-Мышиную шутку "мормоны выложили букву Т": при отсутствии, например, Владимира, Калуги, Рязани или Москвы с соответствующими губерниями, на сайте в количестве пребывали материалы из Твери, Тулы... и Тобольска. С губерниями их.
И если Тверь в интересующих меня историях мелькает, но туда скорее приезжают на время, чем живут... Если основные сокровища Тулы уже были добыты иным путем... То обнаружение Тобольска навело на мысль, что _ночь будет интересной_. (О чем я коротко и загадочно и написала в ЖЖ).
И ежели и по Тобольской губернии, если подумать, тоже в принципе было что искать (и до сих пор есть!), то для начала меня интересовали два сугубо тобольских события из жизни декабриста Александра Барятинского: рождение сына - и запись о его, Барятинского, смерти. Причем второе - скорее "чтобы было": дата известна, причина, в общем, понятна, у Погоржанского даже конкретный храм упомянут (авось не переврал!)...
Но именно она мне и не попалась - нужная церковь именно за нужный год как-то отсутствовала (вместе с половиной тобольских 12 храмов, надо сказать).
А вот тремя годами раньше, по счастью, на месте были все 12. И где-то уже за середину сплошного прочеса всех храмов подряд на какого-нибудь незаконнорожденного Петра (отец которого, соответственно, упомянут не будет - зато крестным должен быть Анненков) занятие это принесло свои плоды.
В Сретенской церкви города Тобольска 24 октября 1841 года был крещен рожденный тремя днями раньше младенец Петр.
Матерью его значится "Поселенка, приписанная к Бронниковской волости Розалия Ульянова Санголова, приведенная из католического вероисповедания в христианское" (так!- своеобразно там, в Тобольске (и семинарии его) было, так сказать, с религиоведением...), отец логично не значится никакой, а крестными - "служащий в Тоб. губ. совете канцелярист Иван Александров Анненков и вдова Тобольская мещанка Федосья Ефимова Виноградова".
Анненков, конечно, замечательно обозначен - вообще если из сосланных декабристов кто-то служил, то именовался именно так - по должности, а если нигде, то "государственный преступник такой-то" (вот Оболенский в записи о свадьбе своей так и назван).
А Федосья Виноградова обнаружилась в исповедных той же церкви за этот год (и исповедные обнаружились, хотя их там вообще-то не сады). В отличие от того же Анненкова, например. То есть она из прихода этой церкви, живет недалеко. Что наводит меня на мысль, что это вполне могла быть хозяйка очередной квартиры Бобрищевых-Пушкиных и Барятинского, например.
Но самое любопытное, конечно, - Розалия. Которая и правда Розалия.
И правда - Бронниковской волости. Но - и правда - не крестьянка, и судя по всему, сослана именно она сама (иначе бы была обозначена как "жена поселенца", "поселенная дочь" или что-то вроде).
Дело, соответственно, было за малым - выяснить про нее хоть что-нибудь.
(Продолжение следует)