* Все, что вам нужно знать о густоте и умопостигаемости родственных связей Муравейника.
Примечание к публикации неких писем (Муравьевых про Муравьевых):
"Иван Матвеевич Муравьев старший - сын Матвея Артамоновича Муравьева младшего".
И, чтобы картина была полной, нужно добавить, что совершенно верно и обратное (хотя не сформулировано там так же афористично) - что Иван Матвеевич Муравьев младший, в свою очередь, является сыном Матвея Артамоновича Муравьева старшего!
Причем два Матвея Артамоновича - *родные* братья (старший - собственно, автор тех самых мемуаров). Не знаю, как у них так получилось, но, видимо, выросши, они уже привыкли, что людей в семье зовут одинаково, и в именах сыновей тоже как-то разнообразия не искали...
И оба Иван Матвеича одновременно пребывают в Петербурге, и пишущий письма Михаил Никитич Муравьев (батюшка Никиты, но тогда еще и не батюшка, и не муж, хотя с отцом своей будущей жены уже знаком - по денежным делам) - так вот, он их бодро упоминает в письмах попеременно, не всегда уточняя, какой какой - у родственников, похоже, радар установлен для определения, о ком в данном случае идет речь!
* "Как часто под ясным небом Бразилии я отдыхал в тени Лимонных и Апельсиновых рощ, между тем как взоры мои наслаждались видом полей, покрытых Ананасами".
Наверное, если спросить, откуда происходит такая фраза, возникнет ряд версий, но вряд ли в первых рядах будет вариант "следственное дело декабриста".
А вот же ж. Дмитрий Завалишин - вокруг света плавал и Южную Америку не миновал, так что имел все основания об этом написать; мало того, в соответствующей популяции было по меньшей мере еще два кругосветных плавателя - Константин Торсон и Михаил Кюхельбекер, но им как-то к слову не пришлось. У Завалишина оно, кстати, не просто ради воспоминания, а в составе некоторого умозаключения, почему он никак не мог хотеть перемены власти в России.
...в общем, не отделаться мне теперь от картины, как Дмитрий Иринархович поет "Увижу ли Бразилию до старости моей?"