Я тут изучала (в рамках надвигающихся "Трех дней") следственные дела по Северному обществу, никогда не читанные. Дела первого дома, северные фигуры первого ряда, уже читала к "Следствию", собираюсь перечитывать, а вот второй том оставался неизучен (кроме внезапно Цебрикова;-)
Я за него и взялась, благо там был конкретно очень нужный мне Николай Бестужев - но и остальные товарищи тоже не мимо бежали: Арбузов, Репин, Панов и Сутгоф, Вильгельм Кюхельбекер, Иван Пущин, Якубович... И князь Одоевский, да.
Кто ж не знает князя Одоевского. Во-первых "ах, как славно мы умрем!"(с) (и ох, как же эта фраза, на мой вкус "портит карму" восприятию восстания в целом... Потому что много чего могли собираться его участники, но в общем, не умирать прежде всего, для этого есть способы полегче и менее массовые...). А во-вторых, "своей судьбой гордимся мы" и прочий ответ на послание Пушкина (и тут он, возможно, опять же досыпал свою версию смысла, но это более сложный и запущенный вопрос). И да, не скажу, чтобы я много знала о его семье, но (кажется, по мемуарам переведенных на Кавказ) смутно помнила, что в те времена, когда на Кавказ переместился и Одоевский, был жив его старый отец, они переписывались, пересылался какой-то портрет (не вспомню сейчас, отца сыну или наоборот) - и отец скончался незадолго до того, как на Кавказе умер от лихорадки сын...
В общем, в сухом остатке: там точно был доживший до 1830-х отец и отношения с сыном у него были вполне дружеские. (Не все так умеют. Вот приснопомянутый Иван Матвеевич или отец Пущина жили довольно долго, но с детьми, пребывавшими на каторге и в ссылке, переписывались какие угодно другие родственники...)
Так что, заглядывая в дело Одоевского, я меньше всего ожидала обнаружить там что-то странное про семью.
И да, про то, какие впечатления у меня остались от дела Одоевского в целом - немного в другом месте (хочу написать что-то вроде кратких характеристик "людей 2 тома"!). А тут - именно о семье.
Ну что там может быть странного, сказала бы я, если бы меня спросили заранее. Князь-рюрикович (и мы даже видели тот город Одоев!), служит в гвардейском полку в столице - ergo, деньги есть, и точно, сам пишет, что снимал себе для житья целый этаж дома, и то одного, то другого товарища приглашал пожить - в общем: "Итак, можно сказать, что я был богат, счастлив, любим и уважаем всеми." "Я занимался службою, словесностию, проводил время у своих родных; жизнь моя цвела,"- говорит наш герой. (ВД 2, 250, 252).
Одна странность кольнула меня еще в формуляре. Молодой человек 1802 года рождения, и в 1821 году он "из отставных губернских секретарей направлен вольноопределяющимся из унтерофицеров".
Такой низкий старт обычно бывает у карьеры тех дворян, где доказательства дворянства подкачали (вот, например, у племянника князь-Шурика, который родился до брака своего отца, князя Барятинского, с воспитанницей Воспитательного дома).
И у всяких шляхтичей формата "лапы, усы и хвост - вот мои документы", которых на том же Юге неимоверно много.
Но тут - князь, рюрикович, деньги есть - как?!
Впрочем, через месяц "признан в дворянском достоинстве вследствие повеления Его Высочества Цесаревича Юнкером" - и далее дослужился до корнета.
Я было подумала, прочтя в вопросах о воспитании о домашнем образовании, что проблема может быть в отсутствии экзамена на чин... Но чин, пусть дивно мелкий, у него есть - и уж чего-чего, а дворянского достоинства отсутствие образования точно не лишает...
Вторая странность. Молодой человек в принципе достаточно разговорчив, в том числе на темы своей семьи, воспитания и как он вообще такой вырос.
Так вот. В этих семейных флешбеках, с позволения сказать, фигурирует только его мать. И никакого отца.
Ну точнее так. В вопросах о воспитании мелькает фраза "Воспитывался я у моих Родителей".
Но когда он подробнее углубляется в эту тему (там он только перечислил учителей разных предметов, да это именно строго домашнее воспитание, никаких учебных заведений), то возникает именно и только она:
"Я воспитывался дома, моей Матерью, которая не спускала меня с глаз по самую свою кончину, случившуюся в 820-м году."
"...мать моя была постоянною и почти единственную наставницею в нравственности"
"Через год по кончине Матери вступил я в службу...и в продолжении 5 лет прошедших оправдывал ее надежды хорошим неизменным моим поведением". (А потом случилось 14 декабря и все внезапно испортилось. Все-таки получается немного про дело в целом. Домашний ребенок, сильно привязанный к матери - чем-то очень похоже на Мишеля и почти ровесник ему, но Мишель-таки успевает приобрести куда более развесистый жизненный опыт...)
Ну мало ли, можно подумать, например, что отец занят службой, может, даже в разъездах - а позже, в старости и отставке, например, внимание и на сына обратил...
Но вот еще специфический момент:
"Я получил от нее достаточное наследство, тысячу душ. Я один управлял ими последние два года".
(Это и все цитаты выше - ВД, 2, 249-250)
То есть в отличие от многих своих куда более старших товарищей, он не родительские деньги получает, а сам владеет имениями...
И кроме этого, из родни он упоминает только "вторую свою мать, Ланскую, которая едва не умерла у меня на руках". (Кажется, Ланская - супруга его дяди; про дядю вроде бы есть версия, что это он привез племянника под арест, но Одоевский не раз говорит, что "пришел сам", справочник говорит то же, в общем, если дядя и фигурировал, то видно, племянник был не против его инициативы на тот момент... А что там с тетей, не знаю, и даже не понимаю, это про вокруг 14-го или нет?)
В общем, где-то на этой стадии я озадачила товарищей (дело было в Молдавии, и у меня именно что было дело в распечатке, а не Интернет) родственниками тов. Одоевского. И уже Википедия (вполне согласная тут со справочником) сообщила нам веселое.
"Родился в Санкт-Петербурге в семье генерал-майора Ивана Сергеевича Одоевского (1769—1839); мать — княжна Прасковья Александровна Одоевская (ум. 09.10.1820), двоюродная сестра отца."
Ну вот э. Надо полагать, что тут ровно одно. Или двоюродная сестра, или законная жена. Никакой консистории, имхо, столько не нальешь, чтобы разрешили. Сиди и завидуй лютеранам. (Я помню про Оржицкого и племянницу, но официально они посторонние люди с разными фамилиями, а тут не так.)
И, кстати, "княжна", - будь она в браке, была бы "княгиня", хотя бы и за однофамильцем - как Софья Григорьевна Волконская, в браке Волконская!
Тут напугали нас было на экскурсии под Питером в одной из усадеб, про каких-то, кажется, из Шереметьевых всплыло вдруг тоже: женат на двоюродной сестре. Но в другой версии рассказа сестра оказалась четвероюродной - и вот это уже возможно, а к словам "сестра", "кузина" и все подобное в те времена вообще очень редко приписывали "-юродность".
Но тут прямо РГ-фонд подтверждает, что двоюродные: http://rgfond.ru/rod/7413
В общем, сижу и моргаю.
Что интересно, официально его отец женится уже после смерти матери Александра, и у князя Александра появляются сводные сестры 1830-х годов рождения...
(Кстати, тут в википедическую статью про его батюшку - точнее, про детей батюшки - вкралась, полагаю, лажа.
Помимо ряда дочерей, в этом "втором" браке означен старший сын, Сергей - "приняв духовное звание, взял имя Иван. Окончил Смоленскую Духовную семинарию..." Я отправилась по ссылке смотреть подробнее на это чудо - дворянин, ушедший в белое духовенство...
А там, похоже, семейная легенда: "В семье существует предание, что их предок священник Иван Иванович Одоевский был князем Сергеем Одоевским по рождению. (...) Эта красивая история, к сожалению, не имеет документального подтверждения. Обладание такой благозвучной княжеской фамилией могло и само по себе натолкнуть просвещенных потомков на мысль, что род их идёт из князей Одоевских." (см.)
И я тут прямо соглашусь, потому что это уж больно непривычный вираж для дворянина того времени (вот если бы в монахи, было бы тоже нечастый, но более представимый по идее вариант), даже еще смена имени не для монашеского пострига, опять же...
Так что, возможно, были у Ивана Сергеевича (среди доживших до взрослых лет) только дочери от того брака. (И сыну одной из них фамилия Одоевских, в варианте Одоевских-Масловых, уходит, потому что наследников мужеска пола не осталось...)
Но в общем, история брака Ивана Сергеевича - это уже немного другая история (кроме того разве, что от сына он его точно не отвратил - что приятно).
А пока меня интригует факт: это я ничего не знала - или никто ничего толком не знает?
Потому что если заглядывать в какие-то доступные в Сети биографии, ничего же в голову не придет!
"Родился он в 1802 году, и благодаря отцу своему — Ивану Александровичу, горячо его любившему, получил прекрасное домашнее образование."
Или вообще без упоминания каких-то членов семьи.
А это вот Котляревский о нем специальную работу пишет, давно, правда:
" Родился он в 1802 году, вместе с годами великих обещаний александровского царствования, в одной из самых родовитых и старых дворянских семей России. Семья была большая, богатая, патриархальная по нравам, и жила она очень дружно. Александр Иванович был окружен в ней любовью и лаской. " (см.)
В общем, если кто-то вдруг знает что-то, приходите и не умолчите. (Да, я пока не проверила, что знает Картотека Модзалевского!).
А вывод... эм... Наверное, что никогда не угадаешь, сколько еще скелетов с грохотом выпадет на тебя из шкафов популяции "121+" (сиречь декабристы и причастные...)
Да и не только у них. Вон, вчера засели писать примечание к переписке семейства П. про какого-то покойного сенатора, про которого в 22 томе скучно перечислены места службы, так он оказался сыном грузинского армянина из Астрахани и калмычки-горничной у графини Воронцовой...