У этой истории есть небольшое личное предисловие. Так вышло, что сим годом и сим Великим постом Мышь первый раз добралась до той самой службы в первое его воскресенье, которая Чин торжества православия.
А добравшись и вернувшись домой, как «всякий современный человек»(тм) взялась расширять свои знания об увиденном путем Интернета. В том числе о той части службы, которую мне увидеть не грозило, потому что сейчас она, как я понимаю, сохранилась только в архиерейском богослужении – об анафемах. Вот тут-то из разных мест Сети и стал выпадать один и тот же тезис, чрезвычайно меня заинтриговавший, вот несколько примеров:
«Были преданы анафеме и декабристы.» http://www.religare.ru/2_35889.html
«Русской Православной Церковью предавались анафеме руководители восстаний И.Болотников, С.Разин, Е. Пугачев, декабристы.»
https://azbyka.ru/otechnik/Spravochniki/moja-tserkov/20
«Из школьного курса истории нам памятны хрестоматийные примеры предания анафеме «бунтовщиков» и «еретиков» Ивана Болотникова, Степана Разина, декабристов...»
http://www.old-pskov.ru/velpskov2.php
….и если поискать, к вам выйдет еще. Впрочем, можно найти и противоположное мнение (вот оно выпало на меня пока единично и только сейчас):
«… участники восстания выступили против помазанника Божия – царя – и потому их поступок никогда не может быть оправдан, но, несмотря на это, они никогда не были преданы анафеме». http://www.arhsretenie.ru/news/209/
Идея меня заинтриговала – я сомневалась, поскольку ничего подобного как-то не помнила, - и решила разобраться. С результатами разбирательства хочу ознакомить желающих.
…когда Мышь начинает в чем-то разбираться, нос ее выныривает из Интернета и утыкается в какую-нибудь книжку. В особо запущенных случаях – в архивное дело, но до такого здесь пока не дошло. Словом, я закономерно финишировала в Ленинке, над книжкой под название просто «Анафема» - это сборник, изданный в 90-х годах, большую часть которого составляет переиздание дореволюционной монографии на тему, вот такой:
Протоиерей Константин Никольский. Анафематствование (отлучение от церкви), совершаемое в первую неделю Великого поста (в данном случае: // Анафема. История и XX век. М., 1998. – а судя по упоминаниям в самом тексте, впервые работа издана в 1879 г. И, соответственно, описывает ситуацию на тот момент.)
Из информации, наверное, общеизвестной. Чин торжества православия (кстати, судя по книжке, в те поры он назывался короче – «Чин православия», слово для пояснения, похоже, добавлено уже в недавние времена) возник еще в Византии, после победы над иконоборцами, поэтому наличие в нем анафем этим иконоборцам, а с ними – и более древним еретикам выглядит вполне объяснимо.
С течением времени список пополнялся, а учитывая, что служба бытовала на обширной территории, а потом еще и пришла из Византии на Русь (ничего не знаю о бытовании ее в других местах!), то начали возникать разные его редакции. И когда в России в XVIII веке решили собрать и унифицировать находящиеся в употреблении варианты, в них царил порядочный разнобой. В том числе в пунктах, не касавшихся вероучения. Например, в одной версии (кажется, из 4-х) предавались анафеме в том числе корчемники (т.е. люди, занимающиеся изготовлением и продажей вина вне государственной монополии), в двух – «обижающие вдов и сирот»…
Что до анафемы тем, кто был признан бунтовщиком и изменником, то она что в Византии, что на Руси имело порядком долгую традицию (автор работы приводит примеры XI – XIV веков в Византии и с XIV века- на Руси), но именно в «Чин православия» не попадала ранее XVII века.
А затем за сто лет туда были добавлены:
- Лжедмитрий (первый, сиречь Григорий Отрепьев) – в 1606 году
- «Тимошка Анкудинов» (Вы тоже до сего момента понятия о нем не имели? Я – да!. Словом, еще один из самозванцев времен царя Михаила Федоровича, почему-то такая честь выпала именно ему, притом, что действовал он за границей и никакого особенного ущерба, кроме дипломатических хлопот при выдаче, Россия от него не понесла; казнен в 1653 году, видимо, примерно тогда же и попал в анафемы.)
- Степан Разин (в 1679 г.)
- Иван Мазепа (в 1708)
А вот после этого в XVIII веке анафемы (а также угрозы анафемы) время от времени случаются, но в Чин православия уже не попадают. А в 1766 году и случается та самая унификация текстов, причем довольно радикальная. Поскольку большая часть текста состояла из перечисления имен, по большей части проходивших, надо полагать, у слушавших по категории «Мне надгробие «Веревкин» ничего не говорит» (благо, немалая часть этих ересей не только началась, но и закончилась в Византии), чин просто-напросто переделали, вообще убрав оттуда имена и оставив описание по сути – за какие взгляды, идеи и представления следует анафема. Точнее, почти все имена, их на весь чин осталось ровно два и оба – как раз в его единственном «политическом» пункте, 11-м из 12:
«Помышляющим, яко православные государи возводятся на престолы не по особливому о них Божию благоволению, и при помазании дарования Святаго Духа к прохождению великого сего звания в них не изливаются: и тако дерзающим против их на бунт и измену, яко Гришке Отрепьеву, Ивану Мазепе, и прочим подобным» [анафема]
Разина и Тимофея Анкудинова оттуда убрали, надо полагать, за неактуальностью.
И надо сказать, что именно в варианте этих 12 пунктов анафемы и существовали до 1917 года (и там, где существуют, существуют по сию пору) – и опять же, за одним изменением: в 1869 году из него были убраны эти два последних имени (современная версия текста – например https://pravlife.org/ru/content/tekst-anafemy-iz-china-torzhestva-pravoslaviya ).
Но на 1825 год актуальна была именно версия с Лжедмитрием и Мазепой. (Было примерно понятно, как выглядит ее текст, но в точности я уже собралась его опять же искать в библиотеке, но нашелся он в Сети… в собрании сочинений Салтыкова-Щедрина, в рецензии (как говорят примечания, сатитрической), на книжку про анафему, каковая рецензия состоит по большей части из цитаты с оными анафемами, - в общем, как обычно, никогда не знаешь, где найдешь! ( http://saltykov-schedrin.lit-info.ru/saltykov-schedrin/articles/saltykov-schedrin/torzhestvo-pravoslaviya-bystrotokova.htm ) )
И была актуальна еще несколько десятилетий. (И именно на ней основана совершенно неполиткорректная история про Владимира Толстого (еще одного интересного мне малоизвестного человека все из той же популяции), который в годы службы на Кавказе однажды довольно экстремальным способом мирит двух вечно ругающихся священников в небольшом городке, полкового и городского – он предлагает второму прилюдно назвать первого (который на второго все время ругается) «отец Мазепа», а когда тот спрашивает «приличное ли это слово?» (он грузин и, соответственно, клирик Грузинской церкви, где, надо полагать, нашей редакции анафем в помине нет), Владимир Толстой отвечает: «приличное, его даже в церкви произносят!» - не уточняя, при каких обстоятельствах…Кстати, сработало, ругающийся батюшка сказал, что утихнет, лишь бы его так больше не прикладывали.)
А вот Пугачев, выступивший уже после 1766 года, когда редактировался текст анафем, как видим, в нем не появляется… да и вне него не был предан анафеме. А был (вместе с сообщниками) предан вечному проклятию. Если вы меня спросите, какая разница, я вам прежде всего скажу, что в пресловутый список он не попал, и ни разу в нем не фигурировал. (Как, кстати, и упоминавшийся в соответствующих цитатах Болотников!)
Автор дореволюционного исследования полагает, что это произошло ровно потому, что Екатерина II не хотела регулярно слышать имя Пугачева в храме. Быть может все, но вообще-то она никому, как я понимаю, своих мыслей по этому поводу не рассказывала. И, на всякий случай, вот что сказано ровно по этому поводу, в недрах длинного указа о Пугачеве, да, языком 18 века, да, фразу про Тартар я так до конца и не распутала, и вам ее тоже предлагаю:
"Как не безызвестно вышеозначенному собранию, что по определению Святейшего Синода не токмо бунтовщик и самозванец Емелька Пугачев, но и все его злодейские сообщники преданы вечному проклятию; то дабы осужденным сею сентенцию на смертную казнь, которые за клятвопреступление, ужасное варварство и злые дела подверглись душенее осужденному в тартаре мучению, не лишились при последнем конце своем законного покаяния во всех содеянных ими злодеяниях, предоставить Преосвященному Самуилу, Епископу Крутицкому, поступить в том по данному ему на сей случай наставлению от Святейшего Синода".
(ПСЗ. Первое собрание. Т. 20. (1775-1780 г.) С. 10-11.)»
Нам с этого, в частности, ровно та прибыль, что ежели об осужденных есть какое-то определение на тему проклятия, анафемы и чего угодно подобного, оно попадает в официальный указ. Ну что же, переходим к декабристам и к пункту «а теперь читаем справку»!
В общем, по идее, это опять Полное собрание законов, 1826 год, но у меня под рукой 17 том ВД и у всех нас - hrono.ru (http://www.hrono.ru/dokum/1800dok/18260713nik1.html ). Единственный собственно «релизиозный» пункт этого документа – это упоминание о благодарственном молебне:
«Обращав последний взор на сии горестные происшествия, обязанностию себе вменяем: на том самом месте, где в первый раз, тому ровно семь месяцев, среди мгновенного мятежа, явилась пред нами тайна зла долголетнего, совершить последний долг воспоминания, как жертву очистительную за кровь Русскую, за веру, Царя и Отечество, на сем самом месте пролиянную, и вместе с тем принести Всевышнему торжественную мольбу благодарения. МЫ зрели благотворную Его десницу, как она расторгла завесу, указала зло, помогла нам истребить его собственным его оружием — туча мятежа взошла как бы для того, чтобы потушить умыслы бунта.»
Тоже зело любопытный пассаж, но как видите, ни анафемы, ни вечного проклятия на головы преступникам не призывает.
Так что получается, не было все-таки анафемы декабристам. (И Пугачеву не было, и Болотникову не было…)
Хотя…
…параллельно всему этому расследованию читала я совершенно по другому поводу 6 том «Восстания декабристов» - посвященный восстанию Черниговского полка и всякому местному об этом следствию.
Следствие первой армии, в силу того, что местное, что ли? – отличается несколько большей архаикой и жестокостью, чем центральное. (Ну, и еще вот такая у нас Первая армия, несколько отличается от Второй, хотя рядом стоит.)
Поэтому там прямым текстом прописывается некоторое количество добра, которое в столице, пожалуй, уже слишком архаика, чтобы сказать это вслух. (Хотя бы так и делалось.)
В частности, когда доходят до разбора наказаний, неизменно возникает вопрос о мятежных офицерах, которые погибли при подавлении восстания – о том, что их тоже следует наказать, хотя, казалось бы, невозможно уже никак, ибо погибли. Впрочем, вот говорит и показывает (в направлении 1 армии) вовсе даже Начальник главного штаба Дибич (и это не его личное мнение, а высочайшее повеление):
«Впрочем само собою разумеется, что на могилах сих преступников не должно быть ни крестов и никаких памятников приличных христианскому погребению» (ВД VI.110).
(Казненных в Петербурге хоронят так же, но вы не найдете письменного распоряжения на эту тему.)
Когда дело доходит до сентенции и мнений к ней, главнокомандующий 1 армией граф Сакен повторяет эту идею, добавляя: «но там же на месте поставив виселицу к вечному из посрамлению, прибить под оной имена их» (ВД. VI.188 – и оно же в итоге – 197).
Эта, гм, символическая виселица в итоге была воздвигнута не над могилой (где ее мало кто увидел бы), а там, где оглашался приговор, и потому стояла отнюдь не «вечно»…
(И да, крестов на могиле так и не появилось, а вот памятник есть, извини, Дибич. И в Петербурге есть, и даже не один.)
И, в общем, это сложный и малоизученный вопрос, насколько это «вечное посрамление» соотносится в «вечным проклятием», а оно – с анафемой (но именно ею все же не является)…
…Но дело-то в том, что именно из 6 тома ВД и выглянуло на меня неожиданно искомое слово.
«А кто отстанет, тот, яко Иуда предатель, будет анафема проклят. Аминь.»
Знакомый текст, не раз читанный, но как-то всегда больше внимания остается на начало. «Православный катехизис» Сергея Муравьева-Апостола (http://az.lib.ru/m/murawxewapostol_s_i/text_0040.shtml ), ровно последняя фраза.
И расследование о чтении «Катехизиса» перед полком показывает – да, полковой священник Даниил Кейзер этот текст читал, а Сергей добавлял в том же духе:
«Солдатам же говорил Муравьев следующее: «Ребята! Будьте верны и служите одному царю небесному, то-есть Иисусу Христу! Тот же, кто изменит или от меня отстанет, будет анафема проклят», - говорит «церковник» (солдат, приставленный к полковой церкви в качестве чего-то вроде алтарника) Дмитрий Красков. (ВД. VI. 296), Его товарищ Иван Ахлестышев тоже слышал «анафимо» от Сергея (там же, с. 297).
И, в общем, именно Сергею и принадлежит тут вся инициатива, Даниил Кейзер, назначенный полковым священником где-то по осени и видевший Сергея в первый раз, только читал Катехизис с поданной ему бумаги, точнее, повторял за «каким-то другим офицером» (Мишель?), читавшим рядом с ним эту бумагу (там же, с. 299)…
…так что была в этой истории анафема, была. Только не с той стороны.