Темный лес Бретиль

Читали в Зуме «Чайку», и я запнулась об реплику Треплева о матери:
«Нужно хвалить только ее одну, нужно писать о ней, кричать, восторгаться ее необыкновенною игрой в «La dame aux camélias» или в «Чад жизни», но так как здесь, в деревне, нет этого дурмана, то вот она скучает и злится…»

…и вот нет чтобы пойти и изучить, например, на языке оригинала «Даму с камелиями»!.. Я отправилась на просторы электронной Ленинки, выяснять, что это за второе, на Ч…
(Мне все время по названию кажется, что это чьи-то чада, а поисковик активно предлагал мне ознакомиться с уровнем жизни в Республике Чад… Интересный вопрос, но в данном случае посторонний!)

Так вот, чтобы не так жаль было потраченного вечера, я хочу ознакомить и вас с кратким содержанием ЭТОГО. (В общем, я представляла, что меня ожидает что-то…эээ…эпическое, хотя степень эпичности несколько недооценивала).

( Collapse )

P.S. Ну и да, еще один абсолютно прекрасный нюанс. Героиню сего эпического творения зовут Ольга Елпидифоровна Ранцева...
Мою персонажку на "Грозе" Эри и Кервена звали... Надежда Елпидифоровна Ранцева-Засс (сценический псевдоним Померанцева).
Вот я просто уверена, что какой-нибудь будущий исследователь ролевых игр и их литературного контекста скажет, что не может быть такого совпадения, это аллюзия! (Кстати, Ранцева-из-пьесы еще в каком-то любительском театре играла по молодости, это не раз упоминается). Я бы сама, может, так решила, но вот беда - я до этой недели с этим шедевром знакома не была. Такие дела.

Ну, и поскольку я очередной раз думаю, делать ли это, я сделаю это.
Пока не записала какую-нибудь из висящих в ожидании архивных историй - между прочим, я задолжала людям первоапрельскую историю, а она у меня есть!

...так вот. Как ныне говорят, "инпроцесс".В смысле, очередная, все еще не доведенная до конца версия перевода на русский "Стансов в темнице" князь-Шурика.

...осталось 2 строфы, но я пока не знаю, когда разгонюсь на них. Там - во-первых, про "милую", сиречь эротическая поэзия от Шурика; это стоит перевести внятно и не криво. Во-вторых, как перестать рыдать приходить на мокрое место, перечитывая эту эротическую поэзию. Потому что знаешь, про кого это и что у них дальше. Нет, у них еще будет лет восемь переписки. Через девять лет. А пока он вспоминает, как обнимал ее всю ( или мечтал об этом, а? или все-таки обнимал и получал по рукам?... но это в поэзию не вошло) - и собирается оперативно и незаметно для нее сдохнуть. Получится неоперативно и с третьей попытки. И после тех девяти и восьми лет, да... И после нее - хотя непонятно, узнает ли он об этом - при жизни.

Итак, напоминаю, сидя в Петропавловке после объявления приговора, наш герой сочинил нечто, от чего можно увидеть подстрочник тут:
http://kemenkiri.livejournal.com/522691.html (хотя я с тех пор втащила в прозаический текст сколько-то уточнений, но до поста ЖЖ их не доносила)

А моя стихотворная версия пока-без-двух-строф - вот; то, что уже было в предыдущих сериях - выделено курсивом:

( Collapse )

*
Ну и очередной этюд на тему, зачем я это делаю, ведь есть стихотворный перевод Нечкиной. ( Collapse )

В общем, вот о том и речь. Что я также не очень понимаю, насколько у меня читаемый перевод получается, но я тащу и тащу его дальше, потому что мне важно попытаться передать именно то, что автор тут старался сказать... И да, кстати, именно "сказать", а не "написать". Потому что Петропавловке-после-приговора, конечно,царит несколько больший бардак и пофигизм, чем до, но я не уверена, что до степени бесконтрольной выдачи бумаги. И как бы то ни было, сохранилось оно не в авторской записи, а от Лорера, который сидел в соседней камере.
Так что - повторю сказанное в прошлые разы - если у вас по ритму моего перевода возникает вопрос, а почему автор заикается, то все так и есть - автор заикается по жизни, но, не произносить это вслух сейчас просто не может; а вы - слушаете его через стену и запоминаете, потому что такое не в раз забудешь, даже если оно - вовсе не гениальная поэзия...

О том, как государь Николай Павлович ругался... Или не ругался?

Одно мелкое архивное недо-расследование.
Ну,как мелкое... Трех, правда, довольно краткосрочных архиво-визитов в Питер оно потребовало, один был посвящен конкретно этому безобразию.(И пишу я эту историю второй год, вот все чего-то ей не хватало... тут подоспел Пыхачев - и, кажется, все подобралось наконец.)

Вот нам, казалось, конкретная яркая картинка из конкретной книги - увесистый том литпамятников "Воспоминания Бестужевых", комментарии к текстам, с. 720:

"По сообщению Матвея Муравьева-Апостола, царь "нещадно ругал" в его присутствии Сергея Муравьева (там же, л. 202). Он (М. Муравьев-Апостол) говорил Семевскому, что ему "стало даже жалко Николая, когда этот герой стал ругать мерзавцем израненного брата" (там же, л. 204)".

"Там же" отсылает к некотору документу из архива Бестужевых за № 5569, и мы к нему еще вернемся.
А пока - вроде бы получается такое образцовое историческое полотно на тему "Николай Первый - НЛО тюремщик декабристов": стоят перед ним, понимаете ли, два брата Муравьева-Апостола, один раненый, другой нет, Николай ругается, Сергей, наверное, решет сложную задачу "стоять и не падать", а Матвей испытывает высокое чувство жалости к вышеупомянутому матерящемуся НЛО самодержцу...
То есть "в его присутствии", может, конечно, обозначать "Матвей присутствует, а царь ругается на Сергея", но вторая приведенная фраза скорее наводит на мысль, что присутствуют оба. И да, кстати, упомянутые две фразы, судя по ссылкам, разделяют два листа. Даже если они небольшого формата - интересно, что их заполняет, если речь идет об одной и той же сцене? Большой матерный загиб Николая I в записи, близкой к стенографической??
Ну и наконец, что там еще интересного от Матвея Муравьева может быть написано - и что это вообще такое, если оно находится при этом в архиве Бестужевых? (Отнюдь не Бестужевых-Рюминых, прошу заметить.)

( Collapse )

Текущие Архивные Хроники можно выразить двояко. Если кратко и с чувством, то одностишием:

Не поддавался мне Кузьмин...

А если подробнее, то.
Поскольку на нас надвигается "Метель" (прогноз погоды, не пойми меня буквально!), то я продолжаю бегать вокруг истории восстания Черниговского полка.
В этой истории есть два офицера полка, которые в восстании очень даже участвовали, а под следствие не попали - потому что до него не дожили. Михаил Щепилло (и все другие способы написать эту фамилию) погиб непосредственно на поле боя под Ковалевкой (то ли от картечи, то ли зарублен - возможно, лично генералом Гейсмаром - а возможно, Гейсмар несколько преувеличил свои достижения... - так или иначе, к концу недолгого боя в живых Щепиллы уже не было); а Кузьмин был там ранен, но сумел при аресте спрятать под шинелью пистолет и в тот же вечер застрелился.

И, видимо, именно поэтому следствие (что на месте, в 1 армии, что в Петербурге) не то чтобы в принципе игнорировало их наличие в предыдущих историях... Там в ряде сюжетов никак не обойдешься без упоминания в том числе Кузьмина и Щепиллы, потому что были и действовали довольно активно. Ну, а еще есть такой вопрос - "кто вас принял в тайное общество?" И тут уже не всегда до конца поймешь - где эти два офицера и правда кого-то приняли, а где и на них распространился дивно популярный прием "валить (как) на мертвого"...
Но совершенно точно - никакого специального интереса следствие к ним решительно не имело. Как и к другим покойным членам тайного общества (иногда уже несколько лет как покойным - от чахотки, дуэли или чего еще). Видимо, потому, что всех их никак уже не накажешь.
Нет, конечно, и объявлени приговора без них не обошлось! - как я писала в мрачном весеннем расследовании про анафему, в первой армии действовали на диво архаично и имена погибших офицеров написали на табличке, которую приколотили "для вечного посрамления" к символической виселице, под которой объявляли приговор местного следствия, но никого не вешали. Но тут, думаю, и обявлятелям было, наверное, понятно, что эта мера - скорее для урока ныне живущим, а тем она вряд ли чем-либо серьезно повредит...

Словом, следствие информацию про этих замечательных людей никак специально не собирало... и теперь, решившись ее собрать, историк за вычетом нескольких сугубо технических подробностей вынужден "встать в пень".
Казалось бы, примерно в равной степени - что с одним, что с другим.
Но нет.

( Collapse )

Честно признаюсь: где-то за год до я решила, что к "Трем дням в декабре" я просто прочитаю ВСЕ северные дела. И примерно пойму, как выглядела 1) Сенатская 2) Северное следствие.
Признаюсь, что план провалился. ВСЕ я явно не успею, придется продолжать после игры.
(Общий вид Сенатской и окрестностей вырисовывается. Бардак замечательный, зело достоверный. Лучше всего его описывает показание, все фамилии от которого у меня сейчас из памяти сбежали, примерно такое: я [кто-то из Гвардейского морского экипажа] заехал к такому-то, служащему в Измайловском полку, чтобы спросить, что у них в там делается, а он ответил, что сам не знает, что у них делается. Но показал письмо соседа по квартире [которого на месте нет] к своему отцу о том, что если он погибнет, то за отчизну.
...вот примерно так оно и выглядит. Что у нас происходит, мы не знаем, но если погибнем, то за отчизну. Совершенно серьезно, между прочим.Бардак этому совершенно не противоречит.

Следствие тоже вырисовывается, хотя ряд хвостов его - например "московские" дела 3 и прочих томов - я сейчас просто не трогаю.)


При этом мой внутренний мир обогатился такими явлениями как:
- второй том и "люди второго тома". Здесь вам не тут, это вам не первый, он его ничем не хуже, просто другой - в частности, очень много неожиданных впечатлений от людей, его населяющих. Вот сейчас уже отдала многие дела дальше "по команде"читать, очень подробного впечатления не получится, но что-то об этом хочется сказать.

- дело Завалишина, которое одно составляет 200 страниц и половину 3 тома (а другую половину - все остальные). Двести, Карл. Таких дел в следственной практике пять. Остальные составляют два тома по два дела, 4й - Павел и Сергей, 9й - Мишель и Матвей. Очень любопытные следствию люди, очень давние и не левые в обществе. И все, кроме Матвея, уходят во внеразряд. Один основал общество, трое взяты в поле с мятежным полком. И да, все это Юг. То есть - "следствие ведет Чернышев".
( Collapse )

- ну и да, Гвардейский морской экипаж. Сходил на площадь всем составом, что не в карауле. Причем вывели его туда 2 офицера, в экипаже не служащих, Николай и Петр Бестужевы, младший прибежал с вестью "Там, на площади, наших бьют", - а Николай резюмировал: "Ребята, айда выручать наших" ... и полк побежал, офицеры догоняли солдат, а построил это все в более-менее порядок из "боевой нолдорской сопли" шедший мимо Финляндского полка Цебриков, большая часть дела которого посвящена изучению страшно важного вопроса, что именно он им при этом крикнул. (Я настойчиво уверяю, что полная версия могла быть не вполне печатной, но меня разубеждают;-)
В общем, оригинальное воинское соединение - командуют им все, кроме своих, но Экипаж не возражает.
( Collapse )

А про 2 том - все-таки отдельно.

Итак, я читала мемуары Матвея Артамоновича Муравьева (старшего, кажется – их два родных брата с одинаковыми именами-отчествами) – в общем, отца Ивана Матвеевича Муравьева-Апостола.
Из сего вылезает эн разных сюжетов - в частности, я решила выяснить, где же в Новгородской губернии находилась его усадьба, которую он периодически упоминает.

Процесс выяснения произошел вчера (вместо того, чтобы лечь пораньше и выспаться перед выездом на экскурсию, натурально) – а теперь вывешивается на всеобщее обозрение, хотя предмет его, возможно, и узкоспециален;-)

( Collapse )

*

Да, жизнь, быть может, нелегка
Без этих трюков...

Кавалергардского полка
Поручик Крюков

Сказал невесте,
Что по службе убывает
(Опять не вместе -
Что поделать, так бывает) -

Из этих дней, из этих мест
Сквозь непогоду...
И он уехал - под арест.
( Collapse )

....эту историю раскопала Хейлир - и принесла мне ссылку на архивное дело с французскими письмами. А я только переводила их - вроде бы полгода, но на самом деле урывками гораздо меньше по времени.
Эта история вроде бы не пряталась, но и не привлекала внимания, и ее как бы не было.
29 листов, копии конца 19 века - или даже начала 20-го, полгода писем 1826 года и два - 1827, его родителям. И пока - ни единого намека, что было с ней - с Софьей Левенштерн - дальше.
Полгода писем, автор которых искренне верит, что "дорогой Александр Александрович" - в командировке, очень завален работой и как бы ни заболел. Но, наверное, скоро уже приедет. Нет, не приедет.
Какое-то очень пронзительное чтение.

(Январь)
"Было так холодно в тот день, когда вы уехали отсюда, я очень боялась, чтобы дурная погода не навредила бы вашему здоровью. Сообщите мне обо всем, что случилось с вами со времени нашего расставания, собираетесь ли вы вернуться скоро, почему вы еще не видели мою тетушку – все это обстоятельства касаются меня так близко, что я не могу быть совершенно спокойна, пока меня оставляют в такой неопределенности."

( Collapse )

Одна из давно должных мною историй. Кстати, о долгах!

….а если вам, например, в новогоднюю премию дали много денег, и вы ну совсем не знаете, куда их подевать, обратитесь в штаб Второй армии и спросите князя Барятинского. Он подскажет, мало того – у него не один способ в запасе!..

И это я просто смотрела описи фонда Второй армии подряд, а из описей на меня выходили истории…

1) История первая. Как пили в Одессе.

На дворе – август 1823 года, и в Главную квартиру Второй армии пишет послание одесский купец Иван Рубо. Нет, он не хочет ничего Второй армии продать. Ему просто «с давнего Времени» здешний адъютант главнокомандующего должен денег. 731 рубль 50 копеек ассигнациями. Да-да, некто Барятинский…
( Collapse )

Некоторое время назад мы со Змеей написали небольшой текст о том, что Киянская пишет про декабристов в целом и что тут не так:
http://odna-zmeia.livejournal.com/141371.html
И обещали продолжение. Так вот, помимо одного краткого сюжета, который на днях у Змеи же и появился ( http://odna-zmeia.livejournal.com/143799.html ), порядочна часть такового наконец явилась и предлагается вашему вниманию.
Это история про декабристов и деньги. Если мимо вас пролетало в последние лет... ну, примерно 20 что-то по теме хотя бы мимо, есть шанс, что вы эти концепты слышали. Ну так вот, далее следует попытка разобраться, что же там было-то, если приглядеться повнимательнее? На 74 страницы Ворда, ничего личного.
Два замечания по ходу.
Наверное, смешно было бы говорить про текст такого размера, что он получился случайно (и всю зиму так и получался). Но начался - да, в самом деле не в рамках идеи "пойду-ка я кого-нибудь разгромлю". Просто прошедшей осенью я наконец дошла до Военно-исторического архива (сиречь РГВИА) - и решила посмотреть тематические ссылки, которых у Кияеской обещало быть немало. Ссылками и думала вначале ограничиться, но они потянули за собой цитаты, а цитаты - комментарии... А дальше я "просто продолжала" и только недавно закончила.
Ну и притом, что в тексте, помимо подробного разбора построений одного историка, есть ссылки на некоторых других, на источники (в т.ч. сугубо архивные), написан он языком предельно неакадемичном, в стиле "что думаю - то и пою", а еще местами пересказываю архивные и не очень сюжеты без точных ссылок - потому что писался текст именно для вывешивания в Сети на заборе.
Что я наконец с ним и делаю. В двух видах.
Во-первых, весь сразу текст вордовским файлом на Яндекс-диске: https://yadi.sk/i/lTEoX9ud3G3HfA
Во-вторых, для тех, кому удобнее читать в ЖЖ, в течение нескольких дней выложу то же тематическими порциями.

Сегодня у нас для затравки будет общий раздел.

*

Оксана Ивановная Киянская и золото партии

История про декабристов и деньги – пожалуй, самая известная из того, о чем писала Киянская. Этот сюжет уже приобрел вид исторического факта – он легко всплывает как общее место, «да, воровали, но…» - далее можно обсуждать, получилось или нет, на благие цели или как.
Но в том-то и дело: насколько это факт, а насколько – концепция уважаемого историка, и насколько она при этом доказуема? Далее я попытаюсь разобраться с этими вопросами на материале конкретных глав из разных работ Киянской.
( Collapse )

Простой вопрос: где находится улица Набережная Реки Иртыша?

( Collapse )